Смирнов расслабился и закрыл глаза. Если они с Евой мыслят правильно, то за последние год-полтора как минимум на рынке антиквариата — пусть даже виртуальном — должны были появляться ценные вещицы не «моложе» шестнадцатого века.
— Ты что, уснул? — возмутилась Ева.
— Прости. Я думаю… а не позвонить ли мне…
Он не договорил, начал набирать номер опытного знатока антиквариата, с которым давно сотрудничал. Тот оказался дома, — лежал с приступом радикулита, — и охотно согласился ответить на вопросы Смирнова. Да, на протяжении прошлого года и чуть раньше на Интернет-аукционе было продано несколько дивных раритетов: два серебряных ковчежца, ларчик из черного дерева с символами магии, четки из восемнадцати камней и кораллов — вещи весьма дорогие, скорее всего, ушли в частные коллекции. Еще пару вещиц продали через галерею «Антик» по минимальной цене. То ли продавец оказался несведущим, то ли вещи ворованными… хотя в перечень краденого антиквариата их не включили. Галерея, прежде чем выставить что-либо на продажу, обязана проверять «биографию» ценного товара. Так положено.
Ева слушала, боясь пропустить слово. По репликам Славки она сообразила, что их версия нашла подтверждение.
Он закончил разговор и погрузился в транс: в груди нарастал жар, ум отказался работать — такое состояние было сродни ожиданию прозрения, которое должно прийти само собой, без каких-либо усилий. Почти все возможное уже сделано, и настала пора подсознательной идеи, на первый взгляд абсурдной и невероятной. Она выплыла из хаоса мыслей, как луна из облаков.
— Черт с ним, придется рискнуть, — пробормотал Смирнов. — Других вариантов просто нет! Давай пиши. Будем надеяться, Войтовский именно тот, кто нам нужен, и часто проверяет почту.
Ева вопросительно уставилась на сыщика.
— Что писать-то?
— Погоди! Там, в письме, которое оставила в магазине Хромова, должен быть электронный адрес для связи.
— Есть… — удивилась Ева. — Только кому писать?
Смирнов дотронулся до подаренного ею кулона из ляпис-лазури с выбитым на камне египетским иероглифом «истина» и неопределенно хмыкнул.
— Истина всегда на поверхности, — сказал он. — А мы, подобно пилигримам, проходим длинный тернистый путь, чтобы убедиться в этом. Хочу проверить свою интуицию.
— Включить компьютер?
— Пиши пока на бумаге, потом разберемся.
Ева молча взяла ручку и приготовилась.
— Пиши, — повторил Смирнов. — Здравствуй, моя дорогая! Это Стас. Поделишься со мной деньгами? Тогда я буду молчать о твоем шраме и прочих «интимных подробностях». Помнишь, как я спас тебя? Разве пара сотен тысяч долларов — большая плата за жизнь? Сущая безделица! Надеюсь, ты не забыла о том, как мы снимали наши любовные встречи, моя пылкая вакханка? Видео записи и мое молчание ты получишь только в обмен на деньги, иначе… Ты ужасно меня разозлила своей дурацкой выходкой в метро! Поэтому даю тебе ровно сутки: положишь деньги в камеру хранения Казанского вокзала, в ячейку… — сыщик назвал номер одной из нескольких ячеек, которые иногда использовал в подобных целях. — Время пошло!