– Как оно… в порядке? – спросил доктор Олсен, его голос, как всегда, звучал тихо. Мэйс хмыкнул и поднялся.
– Мертв.
– Ладно, в этом проблема, – сказал я, поворачиваясь к ученому. Мой желудок крутило, и я чувствовал больше, чем легкую тошноту, но держался прямо и взирал на человека, который сам выглядел бледным и до ужаса напуганным. – Доктор Олсен, понимаю, что сосуды были запрограммированы на повиновение, но отсутствие инициативности превращает их в обузу. Мы нуждаемся в солдатах, которые смогут думать и действовать самостоятельно, не как роботы. Нет… кем бы они ни были. – Я махнул в сторону окровавленного сосуда, неподвижно стоящего над изуродованным месивом, оставшимся от его брата. – Можем мы исправить их? – обратился я также к мисс Саттон. – Может производство быть улучшено?
– Я… не знаю. – Мисс Саттон провела рукой по лицу. – Возможно. Предполагалось, что запрограммированное поведение будет простым. Попытка изменить их сейчас может иметь… непредсказуемые последствия.
– Попытайтесь. – Тон голоса был твердым и не подразумевал возражений. Доктор Олсен взглянул на меня, и я повернулся к нему, прищурив глаза.
– Это неприемлемо, доктор. Они не могут быть такими пустышками, чтобы даже не иметь собственных независимых мыслей.
– «Коготь» говорил мне, что послушание важнейший…
– Я не говорю, что им следует ставить под сомнение приказы, – огрызнулся я. – Но они не должны прыгать со скалы не моргнув и глазом, потому что мы приказали им шагать вперед. – Я отступил назад, готовясь уйти отсюда, поскольку не мог оставаться здесь дольше, зная, что пустое, заляпанное кровью существо, которое, как предполагалось, было драконом, стояло прямо перед нами. – Исправьте его, – повторил я ученому. – Меня не волнует как. Мне больше не нужны происшествия, подобные тому, которое я видел сегодня. Это понятно, доктор?
Доктор Олсен выглядел угрюмым, но кивнул. Мисс Саттон также напряженно кивнула. Я развернулся и вышел с тренировочной арены, прежде чем смог сказать что-нибудь еще.
Вернувшись в офис, я утонул в кресле за столом, положил локти на дерево и потер руками голову. Что ж, происшествие было… отвратительным. Я знал, что программирование сосудов и изменения в их поведении были значительными, но то существо в тренировочном зале сегодня не являлось драконом. Оно не было даже собакой, как недавно заметил Мэйс. По крайней мере, собаки имеют свои собственные мысли и чувства. А сосуд был машиной. Живым, дышащим механизмом.
Они не могут быть тем, что представлял себе «Коготь», подумал я, пошевелив мышкой: экран компьютера ожил. Я понимал, что должен доложить организации о сегодняшнем инциденте. Я знаю, эти создания были созданы для войны. Знаю, они появились, чтобы у нас был шанс в борьбе с Орденом, но где предел всего этого? Что мы приносим в жертву ради спасения нашего вида от вымирания? Если сотня сосудов умрет ради того, чтобы один «настоящий» дракон жил, стоит ли оно того?