«Приключения, фантастика» 1994 № 06 (Исхаков, Журнал «Приключения) - страница 69
И куда было деваться Хреноредьеву — он поднапрягся. Да так, что обкостылял «сотоварищей», вырвался вперед, вновь почувствовав себя незаменимой частью общества, пускай и небольшого, но все же общества.
По дороге Хреноредьев изловчился поймать трех крысосусликов, неведомо как забравшихся в трубу, а может, и живших тут постоянно. И сожрал всех трех вместе с потрохами и костями. С сотоварищами не поделился. Буба бешеным глазом сверкал на Хреноредьева, но молчал. У Пака аппетит вообще куда-то вдруг пропал. Он шел словно сомнамбула, вперив глазища в темноту, покачиваясь, размахивая клешнями. Впрочем, к темноте они уже немного приноровились, глаза попривыкли и пусть не очень хорошо, но различали многое. Друг друга они больше не теряли.
Насытившийся Хреноредьев бодро распевал песенку, которую сам же и сочинял по ходу дела. Песня звучала боевым маршем, звала в дали неведомые, толкала на подвиги. Буба Чокнутый с Паком поневоле начали подвывать. Так веселее шагалось.
Буба Чокнутый тоже сочинил куплетик. И выдал его громовым голосищем, безбожно перевирав мотив:
Трехногий инвалид не выдержал подобного оскорбления и набросился на Бубу с кулаками. Они оба упали и покатились одним сплетенным комком, тузя друг друга, лягая, щипая, кусая и матерясь самым скверным образом.
Пак нагнал этот клубок. И, не разбирая, кто есть кто в нем, раз пять ткнул железякой. Дерущиеся поуспокоились, приподнялись.
Чтобы сохранить маршевый задор, пришлось затянуть Паку Хитрецу:
— Вот его по-нашему, едрит тя! — обрадовался инвалид. — Вот это истинная правда, тут мы согласные.
Буба Чокнутый долго молчал, косил налитым глазом. Потом спросил:
— А «буба» — это чего у тебя такое, я не понял?!
Пак решил, что лучше не растолковывать — ну получилось у него так, для рифмы, для звучания — «Буба». А скажешь этому придурку, опять потасовка начнется.
— Это одна такая вещь, — сказал он, — знаю только, что хорошая, а какая именно не знаю!
Буба повеселел, перестал психовать.
— Это точно, — сказал он, — откуда тебе знать, вы же все тут обалдуи и неучи, недоумки вы тут!
Спорить с ним не стали. Затянули на три голоса свой новый марш. Так веселее шлось.
Поток становился с каждой минутой все сильнее. И Чудовище начинало не на шутку волноваться. Еще немного, и их смоет вниз — а это означало верную гибель.