В начале апреля, когда Кольская начала готовиться к отпуску, а собиралась она всегда весьма обстоятельно, хозяйка пансионата в Алуште сломала ногу, попала в больницу и сообщила, что на этот раз принять Ларису не сможет. Правда, она прислала адрес своих знакомых, у которых можно снять комнату, но этот вариант был для Ларисы подобен коту в мешке. Она огорчилась, потому что любила комфорт и жить у кого попало опасалась. О своих затруднениях она рассказала сослуживцу Котикову, очень толстому человеку в больших роговых очках и с пушистыми, цвета спелой ржи усами. Внешность Котикова никак не импонировала его должности старшего инженера, скорее он походил на директора какого-нибудь международного банка. Котиков погладил свои золотые усы, подумал и сказал:
— Поезжай в пансионат. Сейчас не сезон, путевку запросто достанешь.
— В пансионат? — задумчиво переспросила Кольская.
— Точно. Ты Толю Чугунова из отдела комплектования знаешь?
— Ну?
— Позвони ему, он тоже собирался в отпуск и говорил мне, что купил путевку в пансионат. Узнай, где.
— Мне неудобно, — сказала Кольская. — Я с ним почти не знакома. Позвони ты, а, Котиков?
Толстый Котиков снял трубку, набрал номер, поговорил минуту и сообщил, что в месткоме путевок навалом, надо только скорее туда побежать. Кольская побежала и купила путевку по чисто случайному совпадению в тот же самый пансионат, куда собирался Чугунов.
До сих пор Чугунов и Лариса Кольская находились в довольно официальных отношениях, здоровались, встречались, обменивались парой слов о погоде, если оказывались вдвоем в лифте. Вот и все.
В пансионат Кольская приехала через день-другой после Чугунова, они столкнулись в вестибюле, сначала сдержанно поздоровались. Потом Чугунов, словно спохватившись, сказал любезно:
— Как замечательно, что и вы здесь!
— Почему «замечательно»? — удивилась Кольская и как-то по-новому поглядела на Чугунова, который сам не знал, почему замечательно. Просто так сказал.
— Я пока сижу за столом совершенно один. Хотите, садитесь со мной, веселее будет.
— Спасибо, с удовольствием.
Отдыхающих в пансионате было немного, и все больше люди пожилые. Было довольно скучно, поэтому Чугунов и Кольская много бродили вдвоем по окрестностям, которые, надо заметить, были очень живописны. Естественно, что между ними возник легкий флирт, который так, наверное, ничем бы и не кончился. Но за день до отъезда Чугунова у Ларисы был день рождения, ей стукнуло тридцать четыре, правда, она не сказала Чугунову сколько, она вообще считала, что после тридцати свой возраст женщине надо скрывать. Чугунов неизвестно где в этом маленьком городишке добыл прекрасный букет тюльпанов, и эти тюльпаны совершенно потрясли Кольскую, потому что почудился ей какой-то намек в этом исключительном, как ей казалось, внимании к ней. Хотя Чугунов поступил бы так, даже если на месте Кольской была совершенно уродливая и старая каракатица. Просто он был галантен. Вечером они пошли в местный ресторанчик, пили шампанское и танцевали. Лариса была очень хороша в сиреневом вечернем платье. А потом, когда возвращались в пансионат, в темной аллее Чугунов обнял ее за талию и осторожно поцеловал. У себя в комнате Лариса никак не могла уснуть, все думала о Чугунове, о сегодняшнем вечере, об этом поцелуе. Почему он ее поцеловал? С этим глупым вопросом она и уснула.