Я показала сына психологу. Да, я называла его сыном. Не знаю, у меня это случилось само собой. Я воспринимала его, как нашего с Максимом. Я реально ощущала его нашим, и он давал это прочувствовать. Такой ласковый, такой умный мальчик. Он всегда боялся чем-то помешать, боялся навязываться, спросить что-то лишнее. Оттого и молчал постоянно, но я не давала ему молчать. Мы много гуляли, ходили в кино и в детский театр, на каток и в Макдональдс. Пока я ждала наши документы, у нас было время познакомиться.
Психолог заверила меня, что все проблемы Яши обратимы. Конечно, ему нужно много любви и ласки, а остальное придет со временем. Прописала легкий препарат от невроза и витамины. Несколько раз мы с ним меняли простыни, но где-то через неделю все прекратилось само. Я слышала, как он встает и идет в туалет, следующим шагом стал выключенный ночничок у его кровати.
Но Яша все еще спал с нами в одной комнате, а мне это не мешало. Я помнила, как сама боялась спать. И никогда этого не забуду. Детские страхи — они ведь самые сильные, они живут в нас до самой смерти, и для них мы никогда не становимся взрослыми. Наоборот, это они растут и всегда бывают больше нас самих.
И сблизили нас именно они. Вот эти ужасы и кошмары. Мне снилась та девочка… Та, с моего детдома, которая повесилась после того, как ее… Часто снилась.
* * *
— Но я точно знаю, когда рассказываешь о своих страхах, они перестают быть настолько ужасными. Потому что ты ими делишься с кем-то другим, и он забирает половину себе. Ты можешь поделиться со мной.
— Иногда они убивают… — прошептала она очень тихо, но я услышала.
— Если боишься — да, убивают, — ответила ей шепотом.
— Нет… они убивают тех, кто рассказывает.
Я почувствовала, как по коже поползли мурашки.
— Если ты расскажешь о них, то мы можем бороться с ними вместе.
Она усмехнулась… Это было жутко — услышать этот смешок в темноте. Так смеются не тогда, когда весело. Так смеются, когда уже ни во что не верят.
— Думаете, вы самая умная? Придете, пожалеете, скажете идиотские слова о страхах, и вам все расскажут, а вы поставите где-то галочку, что утешили несчастного ребенка? Вам плевать. Всем плевать. Не притворяйтесь.
Она повернула ко мне бледное лицо, наполовину закрытое растрепанными темными волосами.
— Что вы знаете о страхе? Убирайтесь отсюда. Оставьте меня в покое, — она не кричала, шипела, как перепуганный зверек, который отчаянно пытается защищаться, нападая.
— Тебя кто-то обидел? — увидела на ее плече кровоподтек, и она тут же поправила ночнушку.
И снова этот смех, вместе со сдавленными рыданиями. Надо будет поговорить с Натальей Владимировной и отправить девочку к психологу.