— Сейчас я могу не опасаться за тебя… могу быть уверенной, что ты найдешь нужные слова, и что он… что он не причинит тебе вреда.
До какой степени он возненавидел ТУ меня? До какой невозможной грани дошел, если Фаина начала опасаться за мою жизнь? Неужели из-за Димы? Из-за того, что я… но ведь меня заставили. Боже. Это какое-то безумие, все, что происходило в последнее время, какой-то сюрреалистический сон. Я должна идти к Максиму и говорить с ним. Я просто обязана это сделать.
* * *
После всех проверок и анализов, пока меня готовили к выписке, Фаина сидела со мной в ее кабинете. Мы долго молчали, она давала мне время подумать, свыкнуться с тем, что я вспомнила, принять саму себя и осознать все, что произошло в последнее время с нами всеми.
— Почему ты сказала мне, что принятое им решение лучше для меня?
— Потому что он… он больше не вернется к тебе. Я увидела это в его глазах. Я хорошо его знаю. Но… все же хочу верить, что тебе удастся…
— Я поеду к нему, и мы поговорим.
Ооо, какой наивной я была в тот день и верила, что я смогу достучаться сквозь его броню. Это ведь мой мужчина, мой Зверь, мою любимый. Он увидит, что я все вспомнила, увидит, как я сильно его люблю и… и все станет на свои места. Только Фаина смотрела на меня по-прежнему с жалостью, и мне это не нравилось.
— Я вот даже не уверена, что тебя впустят в его дом. Охрана может не дать приблизиться ни на шаг.
— Пусть только попробуют. Я его жена.
— Он уже всем сообщил о разводе… По крайней мере так сказал мне Антон. Насчет того, говорил ли он с Андреем, я не знаю.
Проклятые бумаги. Я не хочу о них слышать. Не хочу ничего знать. Я не давала своего согласия.
— Я ничего не подписывала и разводиться с ним не собираюсь.
Так жалко, так безнадежно это звучит, и я слышу эту безнадежность.
— Это же Макс. Всего-то купить бумаги. И кого волнует твое согласие.
— Хорошо. Пусть так. Пусть он это сделал сам. Я хочу, чтоб он сказал мне это в глаза. Посмотрел и сказал, что отказывается от меня.
* * *
Он снял дом за городом. Больше похожий на крепость. Максим любил огромные здания и много места. А еще любил глушь, полное уединение. Подальше от цивилизации.
Я добиралась сюда больше двух часов, по ухабистым, размытым дорогам, без указателей. Здание пряталось в самой гуще деревьев, в лесопосадке в сорока метрах от трассы. Я остановилась возле массивных высоких железных ворот и посигналила. Никто и не подумал их отворить, хотя уверена, они видели в камеры мою машину и номера.
Я бросила взгляд на себя в зеркало, на пластырь на щеке. Бледная, с синяками под глазами, гематомой на лбу, ненакрашенная… Может, в таком виде не стоило являться к мужчине, который привык к самым роскошным женщинам. Плевать. Я не пришла его соблазнять. И я не одна из этих роскошных женщин — я его жена.