.
В источниках середины XIII в. некий князь Ростислав упоминается дважды. Первый раз: среди участников княжеского съезда в Киеве в 1231 г. назван Ростислав Борисович, которого издатели представляли сыном Мстислава (в крещении Бориса) Романовича (ум. 1223)[333], а исследователи относили к Мстиславу Давыдовичу (ум. 1230)[334]. После смерти смоленского князя Мстислава Давыдовича местный стол, судя по всему, более двух лет оставался вакантным[335]. Вероятно, смоляне не хотели впускать в город естественного наследника — Святослава Мстиславича, владевшего после 1223 г. Полоцком[336]. Тем не менее в 1232 г. Святослав таки вошел в Смоленск, взяв город с полочанами «на щитъ»[337]. Судя по всему, этот князь удерживал за собой волость вплоть до 1238–1239 гг. [338]
Второй раз летопись упоминает некоего «Ростислава Смоленского», который весной 1240 г. захватил ненадолго Киев после ухода оттуда Михаила Черниговского[339]. А. А. Горский считает, что этот Ростислав был в Киеве ставленником великого владимирского князя Ярослава Всеволодовича[340]. Однако Киев он занимал недолго и был вскоре изгнан оттуда Даниилом Галицким, также союзником Ярослава. А чуть ранее сам Ярослав Всеволодович ходил к Смоленску, выгнал оттуда литовцев и посадил князем Всеволода, вероятно, Мстиславича[341]. Все это затрудняет понимание роли и политических связей этого Ростислава. Тем более затруднительно оценить деятельность его предполагаемого сына Константина, нигде в летописи не упомянутого по отчеству.
Недавно происхождение зятя Александра Невского Константина из смоленской династии попытался обосновать А. В. Кузьмин. Исследователь основывался на том, что поздний Холмогорский летописец (XVII в.) называет зятя Александра «Константин Борисович»[342]. Одновременно Кузьмин допускает, что крестильным именем Ростислава Мстиславича было Борис, как и его отца Мстислава Романовича (ум. 1223), то есть Ростислав Мстиславич был Борисом Борисовичем, также как и его отец[343]. Именно этот Ростислав, как считает Кузьмин, захватил Киев в 1240 г., и он же очень подходит на роль отца Константина, зятя Александра Невского[344]. В дополнение к этим наблюдениям исследователь привлек данные родословцев XVI–XVII в., согласно которым у смоленского князя Ростислава Мстиславича действительно был сын Константин[345].
Следует признать, что версия Кузьмина неплохо разработана, но основана на серии заметных допущений. Прежде всего, смущает обилие имени Борис. Затем вызывает опасения связь «Ростислава Смоленского», упомянутого в 1240 г., с Мстиславом Романовичем, погибшим на Калке. Все же обычно его роднят с Мстиславом (Федором) Давыдовичем (ум. 1230)