Ощутив некоторый прилив вдохновения, я спрыгнул с кровати и сделал полноценную растяжку – провалявшись в постели дольше, чем обычно, я чувствовал скованность в теле, – потом привел себя в порядок перед прогулкой. Я прошел мимо гостиной. Рождественская елка не мигала огоньками, потому что дома никого не было. Я подумал о приближающемся празднике. Наступало время любви и добра для всех (и людей, и кошек), поэтому нужно было привлечь все ресурсы, чтобы сделать это Рождество незабываемым и Тигрица могла гордиться мною. Я понимал, что без нее этот праздник не станет лучшим из лучших, но надо было постараться не испортить его. И кому, как не мне, отвечать за это?
Окрыленный новой целью, заряженный уверенностью в себе, я отправился на поиски Джорджа. Может, он и не хотел общаться со мной, но я собирался убедить его в том, что это необходимо. Я держал путь в самый конец улицы. Промокший, озябший и несчастный, я шагал по дороге, не обращая внимания на слипшийся от влаги мех, тяжесть в лапах и боль в сердце. Звучавший в голове голос Тигрицы гнал меня вперед.
Я добрался до дома старика и осмотрел палисадник. Джорджа не было видно, да и немудрено – сад действительно больше походил на джунгли. Вскоре я заметил Джорджа под коричневатым кустом и подошел к нему, больше не собираясь притворяться.
– Что ты здесь делаешь? – Он сердито встопорщил усы.
– Джордж, ты знаешь, что имеешь право гулять сам по себе, и я не намерен этому препятствовать, но, будучи твоим отцом, тоже имею некоторые права. В частности, проверить, что ты в безопасности, если чувствую в этом необходимость. – Я придал своему голосу строгости.
– Как видишь, я в безопасности. – Он сменил позу, повернувшись ко мне спиной.
– Джордж, я скучаю по Тигрице каждую секунду и знаю, что ты тоже, но мы с тобой по-прежнему вместе. Нам повезло, что мы есть друг у друга, это так важно, поэтому не отталкивай меня.
– Но… – начал он.
– Нет, никаких но. Я здесь, с тобой, я люблю тебя, и ты должен это знать. Можешь злиться, можешь горевать, можешь позволить себе любые чувства, но нельзя отталкивать тех, кто любит тебя, потому что это нисколько не облегчит боль, Джордж.
– Я не хочу тебя отталкивать, – пискнул он.
– Тогда почему ты это делаешь? – доброжелательно спросил я.
– Потому что мне страшно. Я не знал, что бывает так больно, и что со мной будет, если я потеряю и тебя? – Он посмотрел на меня глазами, полными грусти и страха. Мое сердце, и так уже разбитое, рассыпалось на мелкие осколки. – Да, ты говорил, что еще долго будешь со мной, но ведь Тигрица не знала, что скоро уйдет, значит, это может случиться и с тобой.