Доминиканец Дортелли д'Асколи, пробывший в Крыму более десяти лет в начале XVII века, имел случай ближе ознакомиться с этими остатками Генуэзцев. По его словам, они терпели в «Сивурташе» притеснения от Черкесов и потому переселились лет за 30 до его времени, т. е. В самом начале XVII века, в местность Феччиала (вероятно, Фотисала). По свидетельству д’Асколи, оставалось в его время только 12 домов, удержавших латинское вероисповедание. Родной язык они уже забыли и говорили по-турецки, по-татарски, и по-черкесски. «Отче наш» и «богородицу» знали по латыни, но исповедывать их, как и держать им проповедь приходилось по-турецки. Женились они на черкешенках или местных гречанках и в своих нравах сблизились с Черкесами. Ходили с ханом в походы, уводили пленных и заставляли их обрабатывать свои поля. Папский миссионер прилагал все усилия к тому, чтобы исправить нравы своих одичавших соплеменников и, по его словам, имел успех.
[2] Более чем вероятно, что результаты его деятельности не были прочны, и остатки Генуэзцев слились с татарским и черкесским населением, язык которого они усвоили уже в ту пору с полным забвением своего родного.
В иных условиях были христиане греческого вероисповедания. Они составляли массу туземного населения, удержали свою церковную связь с Византией, сохранили и свою иерархию. Живя мирным сельским трудом пагод властью пашей, назначаемы из Константинополя, они находились непосредственном общении с господствующим татарским населением. Горные долины остались в обладании христиан. Но Татары придвинулись к ним в ближайшее соседство с перенесением столицы в Бахчисарай в 1428 году. Историческое предание не сохранило нам прямых свидетельств о характере отношений крымских христиан к Татарам, но весьма вероятно, что-то было мирное сожительство. Указание в таком смысле можно извлечь из одного эпизода, сохраненного польским ученым начала XVI века Матвеем из Мехова, в его «Описании Сарматии, Азиатской и Европейской». Помянув о крепости Киркель (Кирк-иер, Чуфут-кале), он рассказывает затем легенду о возникновении пещерного Успенского монастыря в предместье Бахчисарая. Окрестное население разбежалось, оставив свои жилища, и обралось с молитвой о спасении к Пресвятой Деве Марии. Спустя некоторое время, показалась в расселине скалы горящая свеча. Вырубив ступени и добравшись до свечи, люди увидели перед нею икону Богоматери, возле которой лежал убитый дракон. С тех пор икона эта, как явленная, пользовалась всеобщим поклонением у христиан. Когда крымский хан Хаджи Девлет Гирей находился в войне с братьями, то и он прибег к покровительству Божией Матери. А когда ему удалось победить своих соперников, то он продал двух лошадей и на вырученные деньги приказал сделать из воска две большие свечи, которые и были возжены перед чудотворной иконой Богоматери. С тех пор свечи возжигались непрерывно, и приемники Девлет Гирея держались этого установления.