– Хороший вариант. Рабочий, – Кивнул Норг. – Что, пошли переоблачаться в имперцев?
– Думал, в жизни никогда больше эту форму не надену, – скривился Гриня, выходя во двор.
* * *
Мрякул быстро отыскал повозку с безногим стариком и его сыном. Позволив снять со своей лапы записку, котомыш повис на ветке раскидистой сосны – старик попросил подождать.
– Ты думаешь, они там решают, остаться разгребать проблемы или поступить по-свински – удрать, а Галину оставить саму расхлебывать беду?
Лаки с ухмылкой взглянул на приемного сына.
– Бежать, бросив людей, зная, что их ждет? Нет, Нюша, мои ребята не твари бездушные, давно бы пора тебе это понять. Может, они где-то и бандиты, немножко, – щурился он, словно старый лис, – и нарушают законы иногда, но они человечны, как ни крути, и этого не отнять. Найди стоянку поудобнее, да распряги животное, пусть травки пока пощиплет. Будем ждать.
Мрякула отправили назад с ответной запиской.
* * *
Калин остался лечить парня. Галина, опрокинув в себя стакан самогона, пришла в более или менее нормальное состояние. Бойко ассистировала юному хирургу, даже не падая в обморок от вида крови. А чего падать, кровь она каждый день видит на кухне, когда разделывает привезенные ей охотниками туши животных. Переодетые ребята на марах быстро вывезли трупы в лес, прикопали. Жители действительно попрятались, как крысы, и только слышали, ну, может, кто в ночи и видел, как трое «имперцев», на пяти марах с перекинутыми через круп телами уехали из деревни. Этого, как и предположили ребята, оказалось достаточно для сложения определенных, нужных слухов и домыслов. Люди сами додумали все, что нужно, и нарисовали себе картинку, в которую и поверили.
Нашли Лаки, рассказали все произошедшее уже в подробностях, попутно обсудив и дальнейшие планы. Гриня остался с шефом, там же привязали «угнанный транспорт», а Норг и Гобла тайно, пешим ходом, через огороды вернулись обратно в таверну. К тому времени Калин уже закончил операцию и даже оказал помощь супругу Галины, который, придя в себя, на трясущихся ногах, в окровавленной распоротой рубахе и штанах спустился вниз, охая и жалобно причитая. Раны промыли, наложили несколько швов. Немного обезболили лекарственной настойкой и самогоном внутрь. Поваренок с перетянутой бинтами грудью лежал все на том же столе. В сознание так и не пришел. Калин сильно переживал, что сделал что-то неверно, опыта ведь считай нет, и мальчик не выживет именно из-за его неумелых действий. На счастье обоих подростков, стрела засела не совсем прямо и не сильно глубоко – медальон спас, который мальчишка носил на память от родителей. Теперь в металлическом обереге зияла изрядная рваная дыра.