– Нам придется поверить друг другу, – говорит она вслух.
– Почему?
– Кажется, мы с вами прошли одинаковые испытания.
Мужчина внимательно в нее вглядывается и кивает.
– А вы? – спрашивает он Пита.
– Я помогал. В самом конце. Я ее бывший деверь.
– И похоже, военный. Удивительно, что они разрешили вас привлечь. Или вам удалось утаить это от них?
– Он уволен в запас, и Цепь дала добро, – поясняет Рейчел. – Кроме него, обратиться мне было не к кому.
– Цепь напоминает клетку, безостановочно ловящую самых беззащитных птиц, – бормочет мужчина, останавливает проходящего мимо официанта и заказывает еще одну порцию двойного бурбона. – Хоть одному из вас доводилось заниматься кригингом, матричным программированием или регрессивным анализом?
– Кригингом? – переспрашивает Рейчел, гадая, что за чушь он несет.
– Это регрессия на основе гауссовских процессов. Используется в статистическом анализе. Так не доводилось?
Пит и Рейчел качают головами.
Мужчина стучит пальцем по номеру столика.
– Что для вас значит число семьдесят три?
– Это номер Джона Ханны, нападающего «Пэтс»[48], – быстро отвечает Пит.
– Номер семьдесят три был у Гари Санчеса[49] в первом матче за «Янкиз», – говорит Рейчел.
Мужчина качает головой.
– А что это число значит для вас? – спрашивает Рейчел.
– Это двадцать первое простое число. У числа двадцать один есть простые множители семь и три. Приятное совпадение. Столик номер семьдесят семь тоже свободен. Число семьдесят семь, конечно, не простое, но это сумма первых восьми простых чисел и атомный номер иридия. Благодаря иридию наконец обнаружилась причина вымирания динозавров. В детстве эта загадка не давала мне покоя. Иридиевые аномалии на мел-кайнозойской границе… Атомный номер семьдесят семь стал предвестником гибели динозавров. Это число конца. Все книги должны кончаться на семьдесят седьмой главе, но такого нет ни в одной. А мы с вами не заканчиваем, а начинаем, поэтому семьдесят третий столик подходит нам больше, чем семьдесят седьмой, да?
Пит и Рейчел смотрят на него в полном недоумении.
– Ясно, математика не ваш конек, – вздыхает мужчина. – Ну, это не так важно. Здесь важнее «что?», а не «как?». Сколько времени прошло?
– В смысле?
– Сколько времени прошло с тех пор, как закончился ваш кошмар?
– Около месяца.
В глазах у мужчины появляется голодный блеск, на губах – страшная улыбка.
– Отлично. На это я и надеялся. В моем случае прошло три с половиной года. След уже простыл. Мне нужен тот, кто еще чует их.
– Для чего? – спрашивает Рейчел.
Официант приносит бурбон, и мужчина выпивает его залпом. Он встает и кладет на стол пятьдесят долларов.