Соколов, поднимаясь со стола, мрачно пошутил:
— Александр, сейчас же напишу рапорт на имя императора!
Шестаковский поморщился:
— У вас ужасные шуточки!
Соколов протянул деньги:
— Здесь пятьсот марок. Еще столько же пришлю с Герхардом.
— Очень большое спасибо. За такой гелд я готов изрезать всю армию кайзера, включая его самого, но уже бесплатно. — Засмеялся. — Это я так шучу. А вы, господин оберст, обязательно отдохните на кровати. Все-таки наркоз… Справки я вам сегодня подготовлю.
* * *
Герхард, нежно поддерживая Соколова под локоть, провожал его к передней линии обороны. Он задушевно объяснялся:
— Эрих, вы, наверное, знаете эту варварскую страну — Россию. Здесь дороги похожи на стиральную доску. Легче в Германии проехать десять километров, чем в России полверсты. Я очень сожалею, герр оберст, но вам, после нынешней болезненной процедуры, придется потерпеть тряску. Итак, когда вы желаете совершить бросок на запад?
— Хоть завтра ночью.
— Договоримся: сегодня я достаю справки, завтра отвожу вас в Сольцы…
— Сажаете в санитарный вагон, — подсказал Соколов.
— И получаю свои пять тысяч. Правильно?
— Так точно, обер-лейтенант Герхард фон Рихтхофен!
Герхард, как всякий игрок, в деньгах нуждался постоянно. Он ласково взглянул на Соколова:
— Вас, дорогой Эрих, сам Бог мне послал!
— Рад сделать праздник для племянника героя Германии!
— Нам следует выехать затемно. Меньше патрулей, и пражский поезд отходит без чего-то шесть утра. Приходите завтра ровно в три часа ночи. Я разместился в крайнем блиндаже, тот, который справа, возле поваленного тополя…
— Это рядом с кустами рябины.
— Нет, бузины.
— Пусть, Герхард, будет по-вашему, это кокосовая пальма.
— Я предупрежу часового, он разбудит меня. А себе оформлю на завтра увольнительную.
— Решено!
Соколов чувствовал, что немец хочет еще что-то сказать, но не решается.
Герхард действительно хотел обратиться к новому знакомому с просьбой. Как нарочно, сегодня вечером в офицерском клубе ожидалась большая игра. Ждали новых, только что прибывших из тыла игроков-офицеров. Герхарду очень хотелось играть. Он помялся и, глядя куда-то в сторону, умоляющим тоном проговорил:
— Простите, Эрих! У меня сейчас такие несчастные обстоятельства… Одним словом, если вас не очень затруднит… Можно получить задаток? Совсем небольшой, марок пятьсот, а?..
Соколов тоном монаха, наставляющего собрата по рясе, который попросил деньги на бордель, с укоризной произнес:
— Ваша просьба, сударь, неуместна. Карты — изобретение дьявола, затягивающее человека в адовы тенета. Апостол Марк заметил… Впрочем, я с собой деньги не ношу. Завтра получите все сполна. В Сольцах лежат эти деньги. — Поинтересовался: — А утром, когда буду пробираться к вам, на мину не налечу?