Топальцева воскликнула:
— Это настоящее? Нет, не верю…
Гость снисходительно усмехнулся:
— Вы, божественная, положите застежку на ладонь, в ней не меньше двух фунтов бриллиантов и золота. А изумруды вообще бесценны… Скажу по секрету: это сокровища русских царей. Я был сюда командирован за ними, а отыскал главное сокровище — вас. Наденьте на себя. Ах, загляденье просто!
Женское сердце легко устоит от подарка, но от хорошего подарка — никогда. Во всяком случае, новейшей истории такие случаи неизвестны. Топальцева благодарно и счастливо улыбнулась:
— Боже мой, какой вы галантный мужчина! Вам не посмеет отказать ни одна женщина в мире… Допивайте скорее чай, вам надо перед дальней дорогой отдохнуть.
— Да, поезд отправляется в одиннадцать тридцать. Но отдыхать я буду только с вами, загадочная вы моя!
— Конечно, конечно…
— Клянусь честью, после окончания войны я вернусь в Карлсбад, я паду на колени перед вами, Власта! Чаровница!
Они прошли в спальню. Охотник за сокровищами быстро разделся и страстно произнес:
— Обнимите меня…
Власта с охотой исполнила пожелание кавалера, как в этот неподходящий момент в прихожей застучали ноги, в спальню ворвались полицейские. Один — с отвратительной лошадиной физиономией — бросился на Кашина. Тот с кавалерийской ловкостью увернулся, схватил стоявшую рядом трость и массивным серебряным набалдашником стукнул нападавшего в его узкий лоб.
Удар получился столь сильным, что хрустнула, кажется, лобная кость. Однако нападавший Хрубеш лишь испытал прилив звериной ярости. Он набросился на Хромого, повалил его на пол и стал топтать сапогами.
Кашин лежал без сознания, беспомощно раскинув руки. Правое око его выкатилось из глазного яблока и висело на сосудах и нервах, по щеке струилась кровь.
Бифштекс с яростью оттолкнул Хрубеша:
— Ты совсем одурел? А если убил? Кто будет давать показания?
Хромой слабо застонал, пошевелился.
Бифштекс с облегчением перекрестился.
— Живой! — Повернулся к Топальцевой: — Где мешок, который этот, — ткнул ногой лежавшего, — притащил ночью домой?
Трясущаяся от страха, пытаясь простыней прикрыть свою наготу, Топальцева указала на пустой мешок, лежавший в прихожей на бочонке с медом:
— Вот он!
Бифштекс заглянул в мешок и сурово свел брови:
— Где содержимое?
— Я не видела никакого содержимого…
Вдруг Бифштекс от радости затрясся:
— А что это у вас на комоде лежит, любезная? Пражский королевский музей ограбили?
Топальцева кивнула на Кашина:
— Это его подарок мне, но я, право, не просила…
— Это краденое! — Бифштекс повернул бычью шею к Мареку: — Внесешь в протокол обыска! — И хитро подмигнул, пряча застежку в карман.