— Так ты скажи, что проведешь осмотр государя и его семьи, сделаешь необходимый ремонт и тут же вернешься обратно. Пусть он тебе командировку выпишет всего на две недели.
Рошковский заскучал. Он понимал, что Соколов, как могучий борец на арене, дожмет его, уложит на лопатки, но вся его сибаритская натура не желала влезать в эту опасную авантюру. Он сердито помотал головой:
— Да не хочу я туда ехать…
— А ты, гений зубной полости, в Тобольск и не поедешь. Поеду по твоим документам я. Тем более что мы с тобой внешне малость похожи…
Рошковский горько усмехнулся:
— Особенно моя лысина на твои вихры похожа.
— Ростом ты удался, дамы тают от одного твоего прикосновения, это я сам видел. Завидно аж.
Рошковский, протестуя, что-то залепетал, но Соколов уже не слушал. Он поманил к себе метрдотеля:
— Братец, принеси чернильный прибор и бумагу.
…Вскоре, отпивая глотками сотерн, Соколов диктовал, а Рошковский, склонив голову набок и от усердия высунув изо рта кончик языка, царапал:
«Многоуважаемый Александр Федорович! Повторно обращаюсь к министрам Временного правительства с просьбой разрешить мне съездить на две недели в Тобольск. Вам известно, что я являюсь основным лечащим стоматологом бывшего государя и его семейных. Случилось так, что я не имел возможности сделать профилактический осмотр зубной полости бывшему государю, а также осмотреть и провести необходимое лечение членам его семьи, ибо меня не сочли нужным предупредить об отправке названных персон в Тобольск.
Александр Федорович! Мой врачебный долг — наблюдать пациентов, которых я обслуживаю, тем более что в Тобольске вряд ли возможно квалифицированное лечение. Надеюсь на положительное решение этого вопроса, с глубоким уважением, Виктор Рошковский».
Соколов прочитал, исправил две грамматические ошибки и удовлетворенно сказал:
— Теперь твоя совесть перед родиной чиста! Завтра же вручи Керенскому, и пусть при тебе подпишет. — Малость подумал, предложил: — Может, мне прийти, душевно подтолкнуть главнокомандующего?
Рошковский искренне перепугался:
— Только не это! В случае отказа от твоего подталкивания Керенский может вылететь в окно, а у меня высокий третий этаж, не желаю! Обещаю, сам договорюсь. Думаю, Александр Федорович мне не откажет…
Соколов миролюбивым тоном отвечал:
— Что ж, откажет — ему хуже будет. Я ведь присягу государю давал, а не этому… в галифе.