— Вы, господин офицер, ко мне?
Соколов не сдержал улыбку:
— Господин полковник, я не офицер, я зубной врач Рошковский. А вот в вас угадываю гвардейского офицера.
— Позвольте, господин Рошковский, представиться: полковник второго лейб-гвардейского Литовского полка Евгений Степанович Кобылинский. Чем могу служить?
— Евгений Степанович, я командирован Временным правительством к государю.
— Я попрошу вас говорить «к бывшему царю». Срок командировки оговорен?
— Две недели. Мне необходимо осмотреть состояние зубов и оказать необходимую помощь семье и самому государю, простите, бывшему царю.
— Пройдемте в кабинет!
Кобылинский сел за стол, остановил взгляд умных глаз на Соколове:
— Это ваше счастье, господин Рошковский, что вас командировали сюда лишь на две недели.
— Почему?
— Скоро сами поймете… — Подумал, вздохнул. — Вокруг бывшего царя тяжелая обстановка. Местное население пользуется любым случаем, чтобы оскорбить Николая Александровича и особенно бывшую царицу. В свите бывшего царя тоже немало таких, кому лучше было бы не увязываться за ним. Панкратов понимает, что грубость с безоружными и беззащитными пленниками — элементарное свинство. И всячески пресекает…
Кобылинский что-то торопливо написал на бумаге, протянул Соколову:
— Записка к Панкратову, комиссару по охране бывшего царя и его семьи. Я рекомендую предоставить вам на две недели жилье и позволить осмотреть бывшего царя, его семью и свиту. Кстати, Василий Семенович Панкратов живет здесь же, последняя дверь по коридору справа, но сейчас он отсутствует, скоро вернется, так что вам придется подождать. В этом доме живут многие из свиты, другие помещены вместе с семьей Романовых — старый камердинер Чемодуров, камеристка Тутельберг, две няни. Боюсь, вас не удастся разместить в этом доме, но на улице не оставим. — На мгновение замялся. — Простите, доктор, меня можете осмотреть? У меня вот здесь, — открыл рот, показал пальцем, — болит. Вы не поможете?
Соколов, скрывая отвращение и стараясь не дышать, заглянул в рот, с умным видом покачал головой и, напрягая в памяти гимназические занятия анатомией и латынью, без запинки произнес:
— У вас, господин полковник, серьезные дела: альвелярная пиорея ос пубис.
Кобылинский с ужасом выпучил глаза:
— Ос пубис? И что это такое?
Соколов соболезнующе вздохнул:
— Придется экстрактировать!
— Что?!
— Удалять. Зайдете ко мне на той недельке.
Мужественный полковник Кобылинский вытирал со лба холодный пот. Он не боялся ходить в штыковую атаку, он боялся лечить зубы.