Саймон боязливо вышел из сумрака, который окутывал хижины. Ральф не ответил Джеку. Он указал на желтый отсвет над горизонтом.
— Пока светло, все мы храбрые. А потом? Он там расселся у костра, будто хочет, чтобы нас не спасли… — Ральф заламывал руки, голос его дрожал. — Нет у нас теперь сигнального костра… Мы пропали.
Над морем показался самый краешек солнца, золотая точка, и все небо сразу же засветилось.
— А мои охотники?
— А-а, мальчишки с палками.
Джек встал. Залившись краской, он решительно пошел прочь. Хрюшка надел очки и через единственное стеклышко посмотрел на Ральфа.
— Ну вот. Теперь ты оскорбил его охотников.
— А-а, замолчи ты!
И вдруг Джек громко и неумело затрубил в рог. Словно серенада восходящему солнцу, все лились и лились звуки рога; в хижинах все проснулись, и охотники стали один за другим пробираться к платформе, а малыши, как это теперь часто бывало, захныкали. Ральф послушно встал, и они с Хрюшкой пошли на собрание.
— Болтовня, — горько сказал Ральф, — болтовня, одна болтовня. — Он взял у Джека рог. — Это собрание…
— Я созвал его, — прервал Джек.
— Я бы и без тебя его созвал. Ты только протрубил в рог.
— И это, по-твоему, не созвал?
— Ну и пожалуйста! Валяй говори.
Ральф сунул раковину в руки Джеку и сел на свое место.
— Я созвал это собрание, — сказал Джек, — потому что надо о многом поговорить. Во-первых… вы знаете, мы видели зверя. Мы подползли к нему. Были от него в двух шагах. Зверь сел и посмотрел на нас. Я не знаю, что он там делает. Мы даже, не знаем, что это за зверь…
— Он выходит из воды…
— Из темноты…
— На деревьях живет…
— Тихо! — закричал Джек. — Вы слушайте! Этот зверь, кто бы он ни был, сидит на вершине…
— Может, он ждет…
— Охотится…
— Да, да, охотится.
— Охотится, — сказал Джек. — Он вспомнил, как иногда в лесу его охватывал первобытный страх. — Да. Зверь этот — охотник. Только… Да замолчите! Так вот, во-вторых, убить его мы не смогли. И еще: Ральф сказал, что мои охотники никуда не годятся.
— Я этого не говорил!
— Рог у меня. Ральф думает, что вы трусы… убежали от кабана и от зверя. И это еще не все.
На платформе послышалось что-то вроде общего вздоха, как будто все знали, что сейчас произойдет.
— Что он, что Хрюшка — одно и то же. Он и говорит совсем как Хрюшка. Он не годится в вожди. — Джек прижал к себе раковину. — Он сам трус. — Помолчав, Джек продолжал: — На вершине, когда мы с Роджером пошли дальше, он… не пошел.
— Я тоже пошел!
— Это уже потом было.
Они смотрели друг на друга в упор сквозь нависшие космы.
— Я тоже пошел, — сказал Ральф. — А уже потом убежал. Но и вы тоже убежали.