— Не слыхал разве?
— Нееет…
— Хороший из тебя муж выйдет, — одобрил Юша. — Мечта любой халявы. Слепоглухонемой капитан дальнего плавания.
Он снова воткнул глаза в бинокль и принялся что-то высматривать, бурча под нос:
— Что ж они, с собой её уволокли? А тряпку бросили? В камышах ничего, здесь тоже… Неужто, по ходу, за забором придётся ползать…
Голуби летят над нашей зоной,
или
Вороньё против сталинских соколов
Мне хотелось спросить, что за таинственный предмет он высматривает, но тут какая-то жидкая слизь шлёпнулась с небес на моё темечко. Я глянул ввысь. Ну конечно — привет от голубя. Достали уже… Причём кладут без промаха, точечными ударами. Как наши лётчики в Сирии. На голову, в крайнем случае — на плечо или за шиворот.
Я бросил вёсла и кинулся смывать помёт. Пару раз, конечно, нецензурно приложил гнусного символа мира.
Юша расхохотался.
— Ты, Шурик, не ахай, — весело сказал он. — Голубь — птаха воровская. Зря её не сучи, бедолагу.
— А у нас "голуби" — это гомики, — ехидно ввернул я.
— Есть такое дело. Раньше шпанюки "голубями" называли бельё на верёвке. И с чердаков таскали, и прямо с улицы. Сырое, под мышку — и дёру! Эх, времена… — дядя Толя улыбнулся мечтательно. — Тогда голубок на шампуре только что и значил — голубок на шампуре, а не какой-нибудь трах-тибидох в шоколадное дупло. Лопали мы божьих пташек, был грех.
— А говорите, птица воровская…
— Так и есть. Символ воли. В песне арестантской чё поётся? — И Юша снова загундосил, прикрыв глаза:
Голуби летят над нашей зоной,
Голубям преграды в мире нет.
Как бы мне хотелось с голубями
Передать любимой свой привет.
Но забор высокий не пускает
И колючка в несколько рядов,
Часовые с вышек наблюдают
И собаки рвутся с поводов.
Вы летите, голуби, летите,
Вы летите в дальние края.
Вы родимой маме расскажите,
Что к расстрелу повели меняааа…
— Там много куплетов, — неожиданно оборвав завывания, сообщил шкипер. — Штук пятьдесят.
Я присвистнул.
— Свистни мне в хрен, чтоб я лопнул! — Юша попытался отпустить мне затрещину. Но не дотянулся, только сильно качнул лодку.
— Осторожно, перевернёмся! — крикнул я. — Вы чего дерётесь?
— А ты чего свистишь? Свистунов в жопу загоняешь?! В приличном шпанском обществе так не принято. Другое дело — у каржатников…
— У кого?
— Вот же тундра с лесостепью… Каржатник — значит голубятник. Голубятню хоть видел?
— Видел. В фильме "Любовь и голуби".
— Дожили. Урла теперь голубятни только по кинам знает… А прежде они в каждом дворе торчали. Да чуть не на каждой крыше. Пацаны с окраин, босота — все были на голубях помешаны. Хотя гоняли птичек и такие бобры, такие сазаны фаршированные…