Но я уже успокоился. Животное оказалось мягкой игрушкой, которую я принял за мелкого хищника.
Хозяин машины расхохотался, забыв о перепалке со шкипером.
— Дурень! Это же енот плюшевый! — весело пояснил он мне. — А я чуть от ужаса в штаны не наложил…
— Я тоже, — неожиданно признался Юша. — Ты, Шурик, орешь хуже потерпевшего. Че, киндерам чучелко везешь? — спросил он водилу.
— Не, это талисман, — пояснил хозяин тачки. — Машина у меня «Ниссан Нота», ее «енотом» называют. Вот я сзади игрушечного енота и пристроил.
— Разумно, — кивнул Анатолий Ефимович. — Спереди — Николай-угодник, сзади — полоскун-хранитель.
В зоопарке Юша семимильными шагами понесся к зданию администрации, успев, однако, почесать бороду тибетскому яку Фиделю — своему старинному приятелю. Подруга яка ревниво захрюкала.
— Че раскудахталась, Нюшка? — цыкнул шкипер. — Мы что с Федей, гомики? К Вальке рыжей ревнуй. Валька, она до яков охочая — ууу…
И под это «ууу» мы поскакали дальше.
Пряничный домик администрации сиял огнями окон. Значит, и директор Гликман, и мадам Лисовская до сих пор на месте. Фанатики. Как говорит дядя Толя, их оттуда сраной метлой не выгонишь.
Когда мы ворвались в директорский кабинет (то есть Юша ворвался, а я следом юркнул), Гликман пронзал взглядом монитор, сидючи за письменным столом. Судя по отражению в оконном стекле за спиной директора, его танк крушил врага где-то у деревни Прохоровки.
— Опять балду гоняешь? — приветствовал директора Юша.
— Толя, что ты несешь?! — горестно мяукнул Гликман. — Тебя уже выписали?
— А ты думал, я «пятнашку» буду мотать? Лучше курсани меня насчет Амалии. Я почему последним узнаю? Тоже мне друг. Таких друзей…
Тут Гликман разглядел за Юшей меня, и очи его грозно пыхнули.
— Так вот кто у нас стукач! — шлепнул он по столу пухлой ладошкой. — Зачем больного человека с койки поднял?! Кто тебя за язык дергал? Пошел вон отсюда! Завтра же…
— Базар килма![2] — оборвал Юша. — Сема, не доставай пацана и мою ранимую душу. А то завтра, оно наступит не для всех…
Гликман тихо застонал.
— Ну что ты его за собой таскаешь, как Христос блудницу? — жалобно вопросил он, ткнув пальцем в мою сторону. — Ему практику надо проходить, он же будущий биолог! А с тобой у него одно будущее — вагон столыпинский да стук колес. Пассажир с «Титаника»…
— Сказал бы — писюн тебе на язык, но мы ж интеллигентные люди… По крайней мере, я. Не бздо, дурному не научим. Будет Шурику и биология, и зоология, и патология.
— За патологию не сомневаюсь, — мрачно буркнул Гликман. — Словом, пусть выматывается, а мы насчет Амалии поговорим.