Шкипер Юша. Зверские детективы из зоопарка (Сидоров) - страница 78

— И чего потом было? — подстегнул Левашова Ефимыч.

— Ну, раскололи Кемеля, затем самолетом махнули сюда, здесь троих клоунов приняли… И вот вам здрасте, вижу хворого геноссе Мельникова! А эскорт твой где же?

— Ну, подвезли добрые люди до санатория, потом уехали, — пояснил Юша.

— Сейчас зарыдаю. Как у Маяковского: «Я знаю, роще цвесть, когда такие люди в стране Советской есть».

— У Маяковского — «саду цвесть», — уточнил я. — «Рассказ Хренова о Кузнецкстрое и людях Кузнецка».

— Вот именно: и рассказ хренов, и люди хреновые, — подвел итог Левашов. И отметил для Юши: — Адъютант у тебя, Петрович, паренек подкованный.

— Других не держим, — гордо откликнулся шкипер. — Не ложкой скребанные.

— Тогда следуйте за мной, на Вдовина своего полюбуетесь.

— Петрович, не в огорчение, — в голосе Юши вдруг пробились елейные просительные нотки. — Можно, я Амалии за ее дядю первым сообщу?

— Ну, это за очень большие деньги. Вот как мне помочь, так «легавый», а как засвербело…

А я затосковал о родимом зоопарке. И понял наконец суть наших с Юшей отношений. Я для него — как тот Тарзан, которого с младенческих лет воспитывала обезьянья стая. Ну, чтобы он стал достойной гориллой. Он и стал. А если я не хочу быть Тарзаном?! Кто бы меня спрашивал… Юша, конечно, меня любит как собственное дитя. Но, человек «без родины и флага», упорно воспитывает меня по законам своих джунглей. Просто по-другому не умеет. И тащит он меня все глубже в чащу… Одна надежда: Тарзан все же вернул себе человечий облик.

Может, и я смогу?

Вообще-то, по старинной русской традиции, во субботу, в день ненастный, нельзя в поле работАть. Да и согласно национальным обычаям директора Гликмана, шаббат — нерабочий день. Но мокропаханский зоопарк — территория анархии. Хотя бы практиканту могли послабление сделать. Нет, фигушки: как суббота, так будь здоров, хватай лопату. Когда старший смотритель зоопарка Мельников Анатолий Ефимович, он же шкипер Юша, был в здравом состоянии духа, меня это не сильно напрягало: мотался за ним на правах адъютанта и почти не занимался грязной пахотой. Но с тех пор, как начальник ветотдела Амалия Аскольдовна укатила на месяц в Москву ухаживать за своим дядей-искусствоведом, которого мы с Юшей чуть было героически не вырвали из бандитских лап, если бы нас не опередили менты, старший смотритель, можно сказать, сдулся.

Без предмета своей тайной любви Анатолий Ефимович ступал по зоопарку медленно и грузно, как статуя Командора по кладбищу, в мою сторону даже не чихал, так что навоз из-под яков, обгаженные клетки сычей и прочие прелести — теперь это всё моё. Не счесть навозов в каменных пещерах.