– Да, мы тоже с ними повстречались – дипломатично заметил Сирил, вставший рядом с Валдисом. Темный поглаживал серп на поясе, которым срубил голову одному из шаманов.
– Повстречались? – позади Марты прошипела Кая – Если бы не кладбище у холма, никакой Валдис с Сирилом нас бы не спасли!
Это была правда. Шаманы диких были сильны и почти продавили магическую защиту Темных. Но множество мертвяков с кладбища, которыми ловко управлял лич переломили ситуацию.
– Тот депозит, что внесли ваши люди – старейшина Димли замялся, оглянулся назад. Вдоль борта корабля стояло около полусотни одоспешенных гномов с секирами в руках.
– Так вот он закончился! – Димли посмотрел в глаза Валдису – У вас есть еще золото?
– Старые имперские орлы вас устроят? – Темный усмехнулся и кинул под ноги гнома пузатый кошелек. Тот приятно звякнул. Поднимет или нет? Преклонит колени перед Темными? Поднял. Злато – царевна гномов.
– Сколько здесь? – Димли алчно взвесил кошелек.
– Ровно сто орлов – Валдис хмыкнул и уже зная решение гнома повелительно махнул рукой. Темные потянулись к сходням.
Через десять дней спокойного плавания корабль причалил в порту Минэя.
Добравшись до снятого нами деревенского дома, я, не раздеваясь, рухнул без сил на тюфяк, набитый свежим сеном, и просто вырубился. Провалился в сон, как в темный глубокий колодец, а когда открыл глаза, за окном уже были вечерние сумерки. За стеной, в столовой вполголоса спорили Олаф и Лукас.
– …А я тебе говорю, что не нужно его трогать. У него всего лишь магическое истощение после ритуала, и сейчас лучшее лекарство– это хороший крепкий сон.
– Вы маг, вам конечно виднее, Лукас. Но крепкий куриный бульон ему тоже не помешает. А еще лучше – и куриного бы мясца поесть. С вареной репой.
– И что, ради курицы будем его будить? На Йене эльфийский амулет, странный ты человек! Что может быть надежнее для восстановления сил? Да ты еще и эту железяку – ас-урум – ему под бок положил, думаешь, я не видел?
– А сытная еда все одно княжичу не помешает…
Спор у моих сподвижников шел вяло, без особого огонька, и делали они это скорее от скуки, чем по каким-то принципиальным соображениям. Лукас наверняка при этом капался в каком-нибудь магическом артефакте, а Олаф, судя по звукам, хозяйничал на кухне. Вставать мне не очень хотелось, но организм настойчиво требовал прогуляться «до ветра». Да и поесть на самом деле тоже не помешало бы – желудок уже заурчал с голодухи, а последний раз я перехватил что-то из еды еще ранним утром, когда мы собирались в дорогу на постоялом дворе. Услышав, что я завозился, нашаривая ногами на полу свои короткие сапоги, в дверь заглянул Олаф: