– Пора ехать. Пока кто-нибудь не додумался спросить у стражников, не выезжал ли кто из города этим утром.
– Да, едем. Хотя постой… – я порылся в кошеле на поясе и достал горсть серебряных монет – Отдай их семье, у которой охранники перебили посуду. Олаф смерил меня нечитаемым взглядом и молча, забрал несколько монет с моей ладони.
– Этого будет вполне достаточно за их битые горшки. Уезжайте, я вас догоню на дороге.
Кивнув, я тронул поводья и пустил коня рысью, торопясь отъехать подальше пока народ не очухался и не устроил здесь давку. Горечь от собственного бессилия понемногу прошла, уступая место холодному рассудку. Но обещаю себе – придет время, я изменю эти варварские порядки, а с тех, кто не захочет меняться, строго взыщу за каждую бессмысленную жестокость…
* * *
Фридрих слушал брань старшего брата, опустив голову и не возражая ему. Что толку спорить? Альбрехт уже назначил виноватых, и главным виноватым естественно был он – Фридрих. Так повелось у них с детства – что бы плохого не случилось в замке, все улики удивительным образом всегда указывали на младшего княжича. Можно было клясться родителям сколько угодно, взывать к Единому и к их здравому смыслу, но улики всегда и неумолимо указывали только на него. А если в его вине вдруг возникали серьезные сомнения – странным образом на свет появлялись все новые и новые доказательства, опровергнуть которые он уже не мог. Родители вздыхали, просили Фридриха образумиться, и, в конце концов, просто махнули на него рукой, посчитав младшего сына прирожденным интриганом и лжецом.
Младший княжич рос сообразительным ребенком и быстро понял, кто за всем этим стоит – виною всему была ревность старшего брата. И зависть. Потому что в юном Фридрихе было все то, что нравилось людям и чего так не хватало в Альбрехте: веселый легкий нрав, способность к наукам, умение ладить с людьми и приятная наружность. На его фоне вечно угрюмый и недовольный старший брат выглядел бледно, хоть магии в нем было и поболее. Родители начали ставить младшего сына в пример наследнику, и месть его не заставила себя ждать. Правду могли бы рассказать слуги, но связываться с мстительным, жестоким наследником никто из них не осмелился. Когда же родители умерли один за другим, младший княжич и вовсе оказался в полной власти старшего. Был бы он сильным магом – его бы отправили на Остров, а так пришлось юному Фридриху сидеть в замке до собственного совершеннолетия, а потом удовольствоваться лишь графским титулом, да захудалым замком, который «добрый» брат выделил ему в качестве родительского наследства. А еще навязанной женой из старинного, но разорившегося рода.