Задолго до того, как стать королем и зятем Этельхельма, Эдуард тайно обвенчался с одной кентской девушкой. У них родился сын Этельстан. Мать его умерла при родах. Затем Эдуард женился на дочери Этельхельма Эльфлэд, перьедарительнице. У них родились дети. Один из них, Эльфверд[3], воспринимался всеми как этелинг, или наследный принц Уэссекса. Вот только я смотрел на это дело иначе. Этельстан был старше, вопреки всем слухам являлся законнорожденным и вырос решительным, храбрым и приятной наружности молодым человеком. Сестра Эдуарда Этельфлэд поддерживала вместе со мной притязания Этельстана как наследника, но нам противостоял самый богатый и самый влиятельный из олдерменов Уэссекса. Я уже не сомневался, что Брунульф и его отряд явились в Нортумбрию с целью спровоцировать желанную для Этельхельма войну. В результате их стараний Этельхельм окажется прав, а сторонников мира объявят заблуждавшимися, и если олдермену удастся стяжать славу объединителя всех саксов, это сделает его позиции неуязвимыми. Его внук станет следующим королем, а Этельстан, как и Нортумбрия, канут в никуда.
Поэтому я должен остановить Брунульфа и разбить Этельхельма.
С пятьюдесятью воинами.
Спрятавшись в лесу.
На рассвете.
Задолго до того, как на востоке прорезались первые лучи, мы укрылись среди невысоких деревьев. При нашем появлении испуганные птицы заметались в листве, и я опасался, что разведчики западных саксов могли догадаться о причине подобного беспокойства. Но если Брунульф и выслал в лес дозорных, тревоги они не подняли. Перед наступлением ночи он отрядил всадников проверить рощу. К заданию те отнеслись небрежно, а поскольку я к тому же отозвал своих наблюдателей, ничего не нашли. Но я опасался, что саксы могли оставить в лесу часовых на ночь. Насколько можно было судить, этого не произошло: только птицы и ночные звери заметили наше появление. Мы спешились, пробрались через густой подлесок и, выйдя к южному краю зарослей, стали терпеливо ждать, словно сами обратились в деревья.
Я знал, что ждать придется долго – Брунульф не высунется из форта, пока совсем не рассветет, – но решил прийти в лес заблаговременно, ведь после рассвета взлетевшие птицы могли выдать наше местонахождение западным саксам. Финан, все еще ломавший голову над тем, что я задумал, перестал приставать с расспросами, просто сидел, прислонившись спиной к замшелому стволу упавшего дуба, и водил точильным камнем по клинку, и без того острому, как ножницы трех вершительниц судьбы. Сын играл в кости с двумя своими дружинниками. Я отозвал в сторонку Берга.