– Это свой, Марч, друг, – втолковывала ему Жюльетт, – ты должен с ним подружиться.
Но волка это не убедило, он продолжал грозно скалить зубы.
– Ну как тебе объяснить, волк, – тихонько продолжила она, – это мой друг, понимаешь? Я люблю его. И очень хочу, чтобы ты полюбил его тоже. Ты меня слышишь, Марч?
Волк ее слышал. Слов он, конечно, не понимал, но отлично уловил интонации голоса. Шерсть на загривке опала, исчез злобный оскал. Но остались напряженное внимание и готовность мгновенно взвиться в воздух в смертоносном прыжке, если только незнакомец проявит враждебные намерения.
Филипп стоял не шевелясь. Он только переводил взгляд с любимой женщины на свирепого хищника и качал головой.
– Ну и удивили вы меня, леди Жюльетт, – проговорил он тихо. – Это же надо! Такого защитника получили себе.
Девушка виновато улыбнулась:
– Я должна была рассказать вам об этом раньше, сэр Филипп, но не успела. Времени не хватило.
Еще бы! Им и без того было о чем поговорить, когда они оставались вдвоем. Вспомнив об этих часах уединения, де Моррен сразу изменился в лице. В глазах появилась нежность.
– Я постараюсь завоевать доверие этого зверя, леди, – проговорил он и повернулся к волку: – Мне очень хочется подружиться с тобой, Марч, и мы будем вдвоем оберегать твою хозяйку от любых бед, которые только могут угрожать женщине в этом суровом мире. Ты согласен?
Волк, казалось, понял его.
Тут подошел Флит и надел на шею Марча ошейник.
– Придется тебе, дружок, возвращаться назад на поводке, – проговорил он миролюбиво и добавил: – На всякий случай.
И они двинулись к замку кавалькадой. Впереди Жюльетт с Филиппом, за ними Флит с волком, который все еще настороженно поглядывал на нового знакомого, а за ними на приличном расстоянии воины из Давтона. Дозорных на стене очень развеселила эта картина, и вскоре рядом возникло еще несколько улыбающихся лиц. В общем, поговорить в этот вечер в Лейк-Касле было о чем.
А Филипп и Жюльетт получили еще одну ночь любви, горячую и страстную. И говорить о волке, конечно же, опять не хватило времени.
Лето кончилось, неслышно подкралась осень, и Жюльетт заволновалась. В положенные дни у нее не наступили женские недомогания и появились новые ощущения в груди. Она еще не забыла эти ощущения. Значит, последняя августовская ночь, такая горячая, такая яркая, оставила ей свой подарок. Теперь это радовало ее, поскольку родить ребенка от любимого было большим счастьем. Но как быть со свадьбой? До нее ведь еще далеко.
И Жюльетт отправилась искать баронессу Николь.
– Мама, – она уткнулась лицом в материнское плечо, – я, кажется, понесла от Филиппа. И что мне теперь делать?