Женщина подошла вплотную и с недоверием стала разглядывать лицо молодицы, пока наконец не вынесла вердикт:
– Либо ты ведьма, либо мамка с бабкой были. Потому что быть такой красивой без заморских красок невозможно. Никому не признавайся, иначе завистницы сожгут на костре или утопят, – рассмеялась она, но Селену покоробило от такого предсказания.
Пока шли по дворцу, девушка обратила внимание, как много людей в нем находится. А давече она даже не заметила этого. Про себя отметила, что, наверное, половина княжества проживает именно здесь.
Мужчины заинтересованно разглядывали новенькую, на лицах девушек и женщин читалась неприязнь.
– Мне кажется, я не нравлюсь здешним девицам, – поделилась наблюдениями Селена.
– А с чего бы ты должна им нравиться, а? Такой лакомый кусочек из-под носа уводишь. Любая бы мечтала стать содержанкой Витовта, а он тебя выбрал.
– Что? – красавица никак не ожидала такое услышать. – Но я не его содержанка. Он пригласил меня петь, – напомнила она Жизель, но та лишь скептично на посмотрела в ответ и махнула рукой, мол, «что с тебя, наивной души, взять-то?»
Перед дверью в покои князя сердце девушки пропустило удар, но, собравшись духом, она все же толкнула ее на себя.
Мужчина сидел за столом, склонив голову над документами, и о чем-то сосредоточенно думал. Селена невольно залюбовалась мужественной красотой Витовта. Но мгновение длилось недолго, так как князь практически сразу заметил появление девушки.
– Кажется, ко мне в гости наконец-то заглянуло солнышко, – приближаясь, он дружелюбно заулыбался, как старый знакомый, но при этом от каждого жеста мужчины разило силой и властностью. – Ну как ты здесь, обживаешься? – участливо поинтересовался он.
– Стараюсь, – девушка засмущалась из-за пронизывающего и цепкого княжеского взгляда.
– Быстро схватываешь. Уже спишь до полудня, как дворцовые барышни.
От такого замечания Селена покраснела, как рак, и мечтала провалиться сквозь землю.
– Ну-ну-ну, что ты нос повесила, а, птичка певчая? – князь провел пальцами по ее щеке, а затем приподнял лицо девушки за подбородок так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
Будь на его месте кто-нибудь другой, красавица наверняка огрела бы его чем-нибудь тяжелым за неприличное приближение, но с князем так поступить не могла, да и не хотела, поэтому, оправдывая свое бездействие социальным неравенством, молча наслаждалась моментом.
Витовт не был ей противен. Даже наоборот. От прикосновений мужчины по ее телу будто пробегал ток, а в голове поселялись постыдные мысли.
Сила и власть, исходившие от мужчины, манили. А то, как он на нее смотрел, напоминало взгляд Ральфа, когда тот предлагал постыдности. Но, если жених этим лишь отталкивал, то горящие желанием глаза Витовта приглашали забыть обо всем на свете и утонуть в его страстных объятиях.