— Что за повод был для дуэли? Серьёзный, надеюсь? — спросил ранее молчавший поручик.
— Не могу знать. Его милость пред тем этих четверых сильно побил. Они были немного выпивши и начали приставать к двоим гимназисткам из простолюдинок. Как наш господин им замечание изволил сделать, они в драку полезли…
— Да-да-да! — воскликнул прапорщик. — В "Сплетнице" было! Они ему только пуговицу оторвали, а он их… И, главное, кинжал не доставал, говорит: "Не для пьяной драки мне клинок государь пожаловал." И про дуэль было. Там еще какой-то С. сбежал. Трус!
— Под таким командиром и служить-то лестно, — сделал вывод капитан.
А поручик живо поинтересовался:
— Гимназисточки, они что? Благодарили?
— Не могу знать. Одна записочки пишет, к другой по делам ездил.
— Хе-хе! — франтовски подкрутил ус поручик. — Дамский пол весьма благодарный к спасителям бывает.
— Точно так, — подтвердил прапорщик. — Я вот как-то…
— Молчи уж! Герой! Еле от мужа сбежал тогда. Ты, любезный, дальше сказывай.
— Да вроде больше нет ничего. Разве, когда его милость за дуэль ругали, её светлость, герцогиня Лаура попросила себе его в кавалеры. Его величество не отказал, посвятил в рыцари-волшебники…
— Нашей герцогине?! — перебил незаметно подошедший к компании бургомистр.
— А какой еще? Её светлость – герцогиня Зеленоземья. Господин барон – Хранитель Печати Зеленоземья и шеф-комендант своей крепости. При дворе поставлен на должность гоф-медика. Числится при Зелёном дворе, раз в неделю дежурит как личный секретарь наследника, — рассказчик конфиденциально шепнул. — В театр иногда сопровождает. Чем по службе занимается, не знаю, но "За заслуги" уже вторую ступень заслужил. За последнее дело "Золотой пентаграммы" удостоился.
После такой характеристики слышавшие разговор прониклись гордостью за такого юного, но героического начальника. Военные начали сбивать обоз для сопровождения, горожане разбежались по домам обсудить услышанное.
Силестрия
— Ваша милость, как вы изволили почивать?
— Чудесно, просто чудесно. Малыш был неутомим. Только болтать бы не начал. Если дойдёт до мужа, будет неудобно. Мы, конечно, дали друг другу свободу, но всё же.
— Вы мальчику поместье пожаловали?
— Нет, жирно будет! Ему и перстенька с топазом за глаза хватит.
— Ваша милость, вы помните Исвира? Вчера за картами в салоне он очень вами интересовался. Отпускал такие славословия в ваш адрес. Даже соблазнял меня брошкой, чтобы я устроила разговор.
— Исвир? Это красавчик-брюнет, с такими пронзительными голубыми глазами?
— Да, ваша милость.
— Наследник богатого папаши, который ему содержание больше герцогского даёт?