Когда он освободил ее от своей тяжести, Стелла осторожно сползла с кровати. Приведя в порядок, насколько получилось, платье, тихо пролепетала:
– Не смею мешать вашему отдыху, ваше святейшество.
И заторопилась к выходу.
Он позволил ей взяться за ручку двери, а затем лениво осведомился:
– Куда собралась? Разве я отпускал тебя?
Томление, переполнявшее тело, сменилось острой радостью пополам со страхом.
– Как прикажете, магистр…
Стелла Хадиус покинула покои могущественного гостя перед рассветом. Колени дрожали и плохо слушались. Овдовевшей баронессе было наплевать на понимающий взгляд ухмыляющегося "волка" у двери, на изумленные лица слуг, повстречавшихся в коридоре.
Единственная мысль – доползти до спальни и уснуть – билась в ее тяжелой голове.
А еще хотелось стереть из памяти, что заполучила шанс на новую жизнь вновь через постель. Забыть бесконечную ночь, невзирая на то, что в этот раз у платы оказался горько-сладкий вкус.
– Внемлите мне, люди! Я принес вам послание последнего свободного провидца Пантилии!
Бродячий сказитель собрал вокруг себя тьму народа. Здесь были старые и молодые, мужчины и женщины, купцы и ремесленники, мастера и ученики. И если раньше, стоило мелькнуть краешку черного плаща храмовника, люди расступались, то теперь они словно позабыли обо всем на свете. Будто единственное, чего жаждали – слушать слова худого старика в грязном рванье, даже если это будет последнее, что они услышат.
– С дороги! Прочь! Дорогу, твари! – рычал Бьорн, разозленным медведем идя напролом.
Он не следил за тем, кому доставалось от его кулаков. Его верный друг Грокх наоборот предпочитал целиться несчастным по лицам – его всегда веселили звуки расшибаемых носов.
Пожиратель шел за храмовниками без спешки, зная, что перед ним-то чернь расступится в ужасе. И, правда – красный плащ отпугивал, как горящий факел.
– Вы говорите, Орден волков Всеотца спас вас от Проклятого и его слуг? А я хотел бы жить во времена Круга Двенадцати! В городах пели и танцевали фонтаны, всю ночь до зари горели магические фонари! – продолжал распинаться старый богохульник, будто не видя, что по его душу уже идут. – Не было голода, болезней, гонений провидцев, смертей невинных! Ну, а потом магия стала богоугодной только в руках фанатиков Всеотца. Люди, вы сами уничтожили магов Круга Двенадцати! Своим попустительством, своим молчанием! Как овцы, вы сбились в бездействующее стадо, когда храмовники принялись вырезать мирных артефакторов, бытовиков и техномагов. Вы молчали, когда не покорившихся ордену прорицателей жгли на кострах, как колдунов и ведьм…