Нико пошел прочь, унося в памяти потрясенное, искаженное болью лицо Кьяры. Ничего, сказал он сам себе, это к лучшему. Чем быстрее она запомнит, зачем они заключили брак, тем лучше.
– Ты не забыла о благотворительном бале в Неаполе? Мы останемся там на ночь, упакуй сумку.
Кьяра закрыла книгу и подняла глаза. В памяти все еще свежо было воспоминание о вчерашней грубости Нико на кладбище, но она заставила себя подавить неприязнь.
– Я уже упаковала вещи. Готова ехать, только скажи.
Он посмотрел на часы.
– Через час выезжаем.
Кьяра рассеянно смотрела ему вслед, гладя живот. В последние дни малыш стал еще более беспокойным – наверное, оттого, что приближался срок родов. Отношения с Нико стали более напряженными, но искра надежды не угасала, и девушка корила себя за это – однако порой ловила на лице Нико выражение искренних эмоций, хоть он и старался не показывать своих чувств. Вчера, правда, он преподал ей жестокий урок, напомнив, где ее место.
Поднявшись с кресла, Кьяра отправилась на сборы, сказав себе, что нужно сконцентрироваться на ребенке, а не мечтать о несбыточных вещах.
* * *
Нико понимал, что ведет себя безобразно, но не мог ничего с собой поделать. Короткий перелет в Неаполь они должны были совершить на его частном самолете, а потом поселиться в одном из самых роскошных отелей города.
Кьяра вышла из гардеробной полностью одетая. На ней было серое платье в греческом стиле, открывающее одно плечо и плотно облегающее каждый соблазнительный изгиб фигуры. Волосы спускались на грудь небрежно заплетенной косой. Она выглядела молодо, современно, свежо – и слишком сексуально.
Нико промолчал – со вчерашнего дня между ними воцарилось неприятное напряжение. Он понимал, что должен бы извиниться, ведь Кьяра вовсе не ответственна за поступки своих предков, да к тому же он некогда говорил ей, что лично против нее ничего не имеет. И все же он не мог сделать это – потому что боялся смотреть в ее зеленые глаза, боялся, что увидит в них тепло, – и сам себе ни за что бы не признался, что хочет увидеть его.
По прибытии Нико окружили деловые партнеры, которые не могли поймать его неделю, и Кьяра сказала:
– Не беспокойся, я где-нибудь присяду.
Он стоял, разговаривая о делах, но чувствовал наползающий ужас, потому что не мог видеть, куда ушла жена. Когда же, наконец, он ее заметил, точно камень свалился с души, и это раздосадовало его еще сильнее.
– Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам? – раздался мелодичный голос.
Подняв глаза, Кьяра увидела высокую и элегантную даму с седыми волосами, одетую во все черное. Она протянула руку, указывая на рядом стоящее кресло.