Ага…
Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза — как интересно получается…
— Рэйнер, что это? — не пожелала оставаться в неведении Эрика. Пришлось очнуться, показать лист блокнота с другой схемой и объяснить:
— Вот это — элемент защиты. Видишь, насколько он похож на тот, что нарисовала ты?
Эрика не поняла, и я объяснил:
— Тебе навязали смертельный ритуал, но в действительности, никакой опасности не было. Я, конечно, еще сравню, но вот это… — я снова ткнул в обсуждаемый завиток, — являлось гарантией твоего выживания.
— То есть схему можно выстроить таким образом, чтобы никто не пострадал? — спросила малышка после очень долгой паузы.
— Никто? — недоуменно переспросил я.
А потом понял, к чему клонит — если ритуал безопасен, его можно вывести из списка опасных и свободно применять на практике. Дать шанс всем, чей уровень магии в теории может быть выше, но…
Во-первых, Эрика по — прежнему верила, что Ютас использовал алхимический состав, а во-вторых…
— Этот элемент я взял из схемы, которая не имеет отношения к нашей школе магии. Я уверен, что расшифровал верно и это именно защита, но полных и точных сведений у меня нет.
— Хотите сказать, что там может быть какой-то подводный камень? — продолжила хмуриться девушка.
— Я подозреваю, что все несколько хуже. Тот тип ритуалов, к которым относится вот эта запись, — я вновь указал на блокнот, — всегда предполагает жертвоприношение…
— Но есть же алхимический состав! — возразила Эрика.
Я отрицательно качнул головой.
— Речь не о крови для активации схемы, а о дополнительных жертвах. Не хочу пугать тебя рассказами, но смысл таков, что рядом должен быть тот, кто умрет.
Эрика резко побледнела, и я обнял крепче. Сделал это чисто инстинктивно, в стремлении поддержать, потому что узнавать подобные новости всегда трудно. Еще секунда, и глаза адептки наполнились слезами.
— Хотите сказать, что Ют…
— Не хочу, — ответил тихо. — Но это более чем вероятно.
— То есть он… он…
— Ты только не реви, ладно? — со вздохом попросил я.
Не сказать, что плохо отношусь к женским слезам, но сейчас истерик совершенно не хотелось. Просто смысла нет — не помогут эти слезы никому.
Эрика промолчала, громко шмыгнула носом, а потом вытащила из кармана мантии платок, высморкалась и вздохнула. Плакать в самом деле передумала, но стала очень и очень грустна.
В том же желании поддержать, я спросил:
— Будешь ча… Мм-м, хотя чая-то у меня и нет.
Я нахмурился, подумал и вспомнил:
— Чая нет, зато есть коньяк. Будешь?
Эрика глянула странно, с неприкрытым подозрением. Лишь теперь я сопоставил предложение с местом и общей ситуацией, и сделал вид, будто ничего не говорил.