Это напряжение продолжалось уже четыре месяца с тех пор, как он убил того негра на улице Неварка. И теперь его шеф, Гарольд Смит, второй человек в Фолкрафте, который знал, на кого они действительно работали, этот сукин сын со своими бумажками и компьютером, спрашивал его, побеспокоился ли он о Ремо Уильямсе.
— Не надо так нервничать, Мак Клири. Мы все на пределе, — сказал Смит. — Но еще ничего не кончилось. Мы даже не знаем, согласится ли наш новый гость работать на нас. Он означает для нас совершенно новую тактику.
Смит имел дурную привычку подробно объяснять то, что было очевидно. Он делал это с таким старанием и искренностью, что Мак Клири хотелось вырвать внутренности компьютера крюком и размазать их по седой голове Смита. Тем не менее, Мак Клири только кивнул и сказал:
— Должен ли я сказать ему, что это будет продолжаться только пять лет?
Пять лет. Такова была договоренность. Никаких других дел в течение пяти лет. Так сказал ему Смит пять лет назад, когда они были переведены из ЦРУ.
Смит и тогда носил этот проклятый серый костюм. Он запомнился ему еще тогда, когда они завтракали вдвоем в ресторане по дороге в Аннаполис.
— Через пять лет мы свернемся, — сказал Смит. — Это нужно для безопасности нации. Если все будет успешно, нация никогда не узнает, что мы существовали, и конституционное правительство будет в безопасности. Я не знаю, имеет ли к этому отношение президент. Я контактирую только с теми, кому положено знать. Ты будешь контактировать со мной. Больше ни с кем. Ко всем остальным ты глух, нем и слеп.
— Ближе к делу, — сказал Мак Клири. Он никогда не видел Смита таким возбужденным.
— Я выбрал тебя потому, что тебя ничто не связывает с обществом. Ты разведен. У тебя нет семьи. Нет и видов на ближайшую женитьбу, кроме того, несмотря на скверный характер, ты довольно компетентный агент.
— Хватит ходить вокруг да около. Что нужно делать?
Смит посмотрел на волны океана, простирающегося за окном.
— Эта страна в опасности, — сказал он.
— Мы всегда в какой-нибудь опасности, — произнес Мак Клири.
Смит проигнорировал его слова.
— Мы не можем сдержать рост преступности. Это нетрудно понять. Если мы будем действовать в рамках конституции, мы потерпим поражение в противоборстве с преступностью, по крайней мере, с организованной. Закон бессилен. Подонки одерживают верх над ним.
— При чем здесь мы?
— Мы должны остановить этих подонков. В другом случае нас ждет либо полицейский террор, либо полный крах. Мы с тобой — единственная надежда Америки.
Мы с тобой вступаем в организацию «Кью» — «Лекарство против зла», которая действует под прикрытием психологических исследований. Мы будем действовать вне закона, чтобы остановить организованную преступность. Мы будем выполнять для этого все нужные операции, А потом организация прекратит свое существование.