— Нет.
— Совершал грабеж?
— Нет.
— Секс?
— Да.
— Богохульство, гнев, гордость, зависть?
— Нет, — сказал Ремо довольно громко.
Священник подался вперед. Легкий запах дорогого лосьона ударил в ноздри.
— Ты не священник, — сказал Ремо.
— Говори тише. Ты хочешь спасти свою душу и задницу?
Ремо посмотрел на серебряное распятие с черной кнопкой на ногах Иисуса.
Черная кнопка?
— Слушай. У нас мало времени, — сказал человек в сутане. — Ты хочешь жить?
— Конечно!
— Встань на колени.
Ремо соскользнул на пол одним движением. Койка была на уровне груди, а колени «священника», скрытые рясой, чуть ли не упирались ему в подбородок.
Распятие поднялось к его голове. Он посмотрел на серебряные ноги Иисуса, пробитые серебряным гвоздем. Рука незнакомца в рясе держала Иисуса за живот.
— Сделай вид, что целуешь его ноги. Ближе. Видишь черную пилюлю? Вытащи ее зубами. Давай, только не урони.
Ремо открыл рот и схватил зубами черную кнопку под ногами Иисуса. Он увидел взметнувшиеся полы рясы, когда незнакомец встал, чтобы закрыть Ремо от охранников. Пилюля осталась у Ремо в зубах. Она была твердой, вероятно из пластика.
— Не ломай скорлупу. Не ломай скорлупу, — зашипел незнакомец. — Спрячь пилюлю во рту. Когда они застегнут шлем на твоей голове, проглоти пилюлю целиком. Но не раньше. Ты слышишь?
Ремо сунул пилюлю под язык. Почему столько разом обрушилось на него, когда нет времени подумать? Он потрогал пилюлю языком.
Яд? Нет смысла.
Проглотить ее сейчас? Что тогда?
Ремо попробовал пилюлю на вкус, не ломая скорлупы. Никакого вкуса. «Священник» нагнулся к нему. Ремо сунул пилюлю под язык и сказал быстро, с мольбой в голосе:
— О’кей, я понял…
— Время, — раздался голос охранника.
— Бог простит тебя, сын мой, — громко сказал «монах», перекрестив Ремо распятием. Потом сказал шепотом:
— Увидимся позже.
Он вышел из камеры, склонив голову и держа перед собой распятие. В его левой руке что-то блеснуло. Сталь? Вместо кисти руки у незнакомца был крюк.
Ремо оперся правой рукой о койку и встал на ноги. Полость рта заполнилась слюной. Ему хотелось сглотнуть ее. Сначала нужно убрать пилюлю. Под язык. Вот так. О’кей, теперь можно осторожно проглотить слюну.
— Ну, Ремо, — сказал охранник. — Пора.
Дверь в камеру была открыта, по обе ее стороны стояли охранники. Ремо снова осторожно проглотил слюну, держа пилюлю под языком, и вышел им навстречу.
* * *
Гейнс уже видел на своем стуле четверых. Уильямс будет пятым. Он сядет на стул слишком ошеломленным, чтобы говорить или молить о пощаде, потом он посмотрит вокруг. Только смелые делали это, те, кто не боялся открыть глаза.