Ремо так внимательно разглядывал пистолет, которого не видел, что рот Фелтона открылся от изумления.
— Что? — крикнул Фелтон.
Удивленный, Ремо быстро повернулся, встав в защитную позу на пятки ног. Но Фелтон кричал не на Ремо. Он кричал на Синти, его массивная шея покраснела.
— Что ты сделала с собой? Что ты сделала?
— Но, папа, — поморщилась Синти, обнимая широкие плечи отца, — так я выгляжу красивее.
— Ты выглядишь, как проститутка! Ты красивее без губной помады.
— Я не выгляжу, как проститутка. Я знаю, как они выглядят.
— Что ты знаешь? — взорвался Фелтон. Он поднял руку.
Синти закрыла лицо руками. Ремо отбросил мысль о вмешательстве. Он просто наблюдал, оценивая Фелтона. Это был отличный момент для проверки движений противника и для поиска уязвимых мест, которые были у всех людей, и даже у самых опытных. У Фелтона оно тоже было. Прежде, чем он повысил голос во второй раз, его правая рука нервно дернулась к затылку, чтобы загладить невидимый хохолок. Может, это просто было нервное движение, но оно разоблачало тайну.
Фелтон опустил руку.
— Я не собирался бить тебя, дорогая, — сказал он умоляющим голосом.
Синти задрожала еще больше, и Ремо понял, что она прикидывалась; она знала своего отца и не собиралась спускать его с крючка, пока не добьется, чего хочет.
— Я не собирался бить тебя, — снова сказал Фелтон. — Я никогда не бил тебя с тех пор, когда тебе исполнилось восемь лет, и ты убежала из дому.
— Ну давай, ударь меня. Ударь меня, если тебе станет от этого легче. Ударь свою собственную дочь.
— Дорогая, я не хотел этого.
Она выпрямилась и опустила руки к бедрам.
— Ты устраиваешь сцену перед моим женихом, когда ты впервые видишь его. Что он может подумать о нас?
— Я прошу прощения, — сказал Фелтон. Он повернулся к Ремо с ненавистью в глазах — ненавистью человека, который не только не боялся врага, но мог даже извиниться перед ним. Ремо было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что тела в «кадиллаке» найдены. Фелтон все знал.
— Я так рад увидеть вас, — сказал Фелтон голосом, скрывающим ненависть. — Моя дочь сказала мне, что вас зовут Ремо Кабелл.
— Это так, сэр. Рад встрече с вами. Я много слышал о вас. — Ремо не двинулся с места, чтобы пожать руку.
— Да, я догадываюсь об этом, — сказал Фелтон. — Вы извините мне эту сцену, но я питаю отвращение к губной помаде. — В тоне голоса Фелтона чувствовалось непреодолимое желание закричать.
— Ремо это нравится, папа.
— Я уверен, что мистеру Кабеллу это безразлично, и он присутствовал бы здесь независимо от того, есть на твоем лице косметика или нет. Я уверен, что ты нравишься ему больше без косметики, не правда ли, мистер Кабелл?