— Вы имеете в виду Беррэна? — удивился Серван.
— Боже упаси, нет, конечно. Я сказал «к виновному». Не думаю, что это Беррэн.
— Ах, — вздрогнула Констанца и посмотрела на Вульфа с такой благодарностью, что я бы не удивился, если бы она подскочила и расцеловала его. Ну или хотя бы пролила на него газировку. Но все ограничилось только взглядом.
— Похоже, они считают, что нашли доказательства, — проворчал Вукчич. — Эти семь ошибок в тесте. Как, черт возьми, так получилось?
— Понятия не имею. А ты, Марко, считаешь, что это был Беррэн?
— Нет, не считаю. — Вукчич опять запустил руку в волосы. — Это какая-то бессмыслица. Они и меня подозревали. Дескать, я потанцевал с Диной и у меня вскипела кровь. Ну да, вскипела! — повторил он вызывающим тоном. — Тебе не понять, Ниро, что значит танцевать с подобной женщиной. Ее огонь зажег меня однажды и может зажечь снова, если я подойду слишком близко и позволю себе загореться. — Он пожал плечами и вдруг взорвался:
— Но удар ножом в спину — слишком много чести этой собаке! Таких только по носу щелкают, большего они не достойны. Но послушай, Ниро. Я привел к тебе мисс Беррэн и мистера Сервана, это была моя инициатива. Если бы ты сказал, что считаешь Беррэна виновным, я не знаю, что бы мы тут наговорили, но, к счастью, ты так не считаешь. Мы все обсуждали этот вопрос, и почти все согласились пожертвовать деньги в фонд защиты Беррэна, ведь он в чужой стране. И разумеется, я сказал им, что лучшей защитой будет нанять тебя...
— Но прошу вас, мистер Вульф, — принялся убеждать его Серван, — поймите, только крайняя необходимость заставляет нас просить вас о помощи. Вы наш гость, мой гость, и было бы непростительно...
— И при этом, — перебил его Вукчич, — после того как я объяснил твои привычки относительно гонораров, жертвовали они щедро.
Констанца подвинулась к краю кресла и вставила свое слово:
— Я могу перевести одиннадцать тысяч франков, но это потребует времени, они лежат в банке в Ницце.
— Да чтоб вас всех! — Вульф был вынужден повысить голос. Он наставил палец на Сервана. — Я вижу, сэр, Марко поведал вам о моих запросах. Он прав, я живу на широкую ногу и в обычных случаях не стесняюсь обдирать своих клиентов. Но он мог бы добавить, что помимо того я еще и безнадежный романтик. Отношения хозяина и гостя для меня святы. Гость подобен сокровищу, что покоится на перинах гостеприимства. Хозяин же царит, равно в приемной и на кухне, иные роли ему не подобают. Поэтому не может быть и речи о том...
— Да к черту речи! — нетерпеливо взмахнул рукой Вукчич. — Что ты хочешь сказать, Ниро, что тебе нет дела до Беррэна?