Здесь мы открываем для себя стратегическое измерение времени, которое опять-таки имеет самое близкое отношение к духовному совершенствованию. В книге Чжуан-цзы можно встретить утверждение о том, что мудрый «сам устанавливает срок своего ухода из мира». Речь идет, несомненно, об овладении чистой временностью как «импульсом перемен» и конечностью существования. В даосской традиции опознание своего срока означало знание момента метаморфозы – в сущности, разрыва в данности опыта, – который является дверью в вечность и тем самым вводит в жизнь вечную в духе загадочного суждения Лао-цзы: «Мудрый, умирая, живет вечно».
Мы знаем, что способ владения временем, или безупречное чувство «временения временности», в китайской стратегии определялся как «действие наоборот» (фань). Именно это слово употребляет Ван Би в цитированном выше суждении. В другом месте Ван Би определяет это «возвратное действие» как «возвращение к сердцу Неба и Земли». Мы можем теперь определить точнее природу этой загадочной мудрости. Речь идет о на-следовании вечнодлящейся прерывности, которое позволяет нам «быть впереди Неба»: предвосхищать, упреждать действия окружающих, обладая лишь одним оружием, – полной открытостью миру просветленного духа. Как сказано в «Книге Перемен», «польза времени опасности – самая большая». Опасность здесь полезна именно потому, что она побуждает «возвратиться к истоку» и тем самым – уберечь себя навек. Поэтому в отличие от европейской феноменологии экзистенциального времени, ставящей акцент на конечности (смертности) человека, китайское учение о наследовании несотворенной самоизменчивости утверждает преемственность духовного опыта в круговороте жизни и смерти. Этот круговорот Великого Пути предстает, как уже говорилось, вечнодлящейся прерывностью, неизмеримо тонкой щелью бытия, в которой незапамятное прошлое уже неотличимо от невообразимого будущего. Постигнуть Путь, согласно Чжуан-цзы, означает «становиться таким, каким еще не бывал», и в то же время «обрести свое первородство». Открываясь неизведанной будущности, мы возвращаемся к истоку своего существования. Таким образом, мы идем путем, обратным эволюционному движению мира и жизни. Таков смысл несколько загадочной сентенции древнего комментария к «Книге Перемен», которая гласит: «Кто знает прошлое, движется поступательно. Кто знает грядущее, движется наоборот. Вот почему “Перемены” – это знание обратного движения».
В «Книге Перемен» путь постижения времени как абсолютной временности выражен в формуле «идти вспять к истоку, возвращаться к концу». Комментаторы толкуют эту фразу как наставление постигать конец, возвращаясь к началу, и прозревать начало в познании конца. Речь идет, несомненно, о познании преемственности в круговороте бытия, которая в конечном итоге предстает первичной самоаффектацией бытия. На языке китайской традиции это называлось «познать матерь, чтобы узнать ее детей». Концы и начала всего даны именно «здесь и сейчас», что, однако, не является статической данностью. Ван Фучжи разъясняет: