К вечеру от Габриэля пришло смс, что он добрался до Люцерна, завершаемая смайликами с изображением влюблённых человечков. Она невольно улыбнулась, но тут же сделала серьезную гримасу. «Не стоит прощать его так быстро!». На сообщение всё же ответила и даже расщедрилась на поцелуйчик в конце. Все были дома. Ужин сопровождался звуком вилок, бьющихся о тарелки. Она первой заговорила.
— Пап. Как там дядя Стефан поживает? Николас? Остальные? — делала заинтересованный вид.
На самом деле было плевать на них. Ну, не считая, быть может, Николаса, который единственный, из представителей той семейки, имел сердце.
— Не знаю милая. Мы не общались с того времени… — бубнил он, показывая, что тема для разговора выбрана неприятная.
— Ну, а с наследством ты разобрался? Переписал на себя фирмы?
— Конечно, почему тебя это интересует? — он перестал жевать и поднял глаза.
— Ну… Я же когда-нибудь получу всё это, верно? Дай Бог, чтобы не скоро, но всё же, — злость на лживую жену клокотала, но она сдерживалась изо всех сил.
— Да, верно.
— Что? С какой стати Кристоф?! У неё что, мало денег? Ты обещал наследство сыну, забыл?! — Вету прорвало, дружелюбностью больше не пахло.
Катарина довольно наблюдала за перепалкой. Ленц встал из-за стола и ушёл в свою комнату. «Надо же, какой дрессированный мальчик!». Выждав паузу, она вступила в бой.
— Да, дорогая! Это всё будет моим, потому как я старше твоего сопляка!
— Не смей так говорить со мной! — Вета брызгала слюной, вены вздулись на лбу и шее, отец присел и закрыл уши ладонями.
— Неужели, и что ты мне сделаешь?
Провокация прошла, как и задумывалось. Вета размахнулась и врезала ей по лицу, звук пощёчины отдался эхом от стен. Отец вскочил на ноги, его глаза, холодные и суровые, сверлили жену. Он перевёл взгляд на дочь, умоляя не пылить. Сердце сжалось в груди от того, как она гнусно с ним поступает, но выхода не было. Время утекало сквозь пальцы. Она круто развернулась, собрала вещи, и, обняв его напоследок, выскочила из пентхауса.
Катарина брела по улице, стараясь определить, в какую сторону двигаться дальше. Спросив у прохожего дорогу, быстро оказалась на вокзале. «Поезд на Фибург будет только утром», — тяжело вздохнула она, облокотившись о чемодан. «До утра далеко. Вернуться к отцу не могу, другого шанса сбежать не будет». За неимением вариантов решила прогуляться и осмотреться. В прошлый раз спешили в нотариат, и она не успела ничего толком разглядеть. Полюбовавшись архитектурой вокзала, заметила небольшую вывеску, начерченную ярким фломастером, и с ошибками: «Сдаёться в оренду автамобиль». Что ж, водить она умела. Цена оказалась приемлемой, машина ужасной: тарахтела на весь город, в салоне воняло куревом, а сидения настолько потрёпанными, что создавалось впечатление, будто дикая кошка рвала их когтями, прикончив кого-то внутри. Однако желание поскорее добраться до дома пересилило брезгливость, да и вариантов было не много. Заведя мотор с третьей попытки, и надеясь, что драндулет не заглохнет где-нибудь в глуши, отправилась в путь. По дороге позвонила Габриэлю, но он не взял трубку. Пришлось оставить сообщение. «Может, оно и к лучшему. Он, наверняка, заставил бы меня ждать его где-нибудь в гостинице, шантажируя отношениями».