— В горах раньше селения были. — Жена взяла разговор в свои руки, недовольно зыркнув на супруга, не способного ничего толком объяснить. — А там мастерские, кузницы, да много всякого. Потом, когда Хлад нагрянул, дома покидали в спешке, брали только самое необходимое, там людям было главное самим живыми уйти. А дальше все, что осталось, снегом занесло. С тех пор много лет прошло. Так вот, девушка эта бедовая, ходит в горы, всякое старое добро выкапывает, ну, и продает потом.
— Каждый по-своему на хлеб зарабатывает, — счел нужным вступиться за «бедовую девушку» трактирщик. — Она как сиротой осталась, средств к существованию тоже лишилась, а в горы прежде ходила с отцом-охотником, вот и придумала себе занятие.
— А я ничего и не говорю, — огрызнулась супруга. — Да только жаль девку. Сгинет ведь, поздно или рано. Суровое это место, наши горы. Не для людей они.
Охотница, которую, как выяснилось, при рождении назвали Элин, проверяла снаряжение в подсобке для хранения лыж, когда туда заглянул Кай.
— Что надо? — настороженно и не слишком доброжелательно спросила девушка, когда стало ясно, что незнакомец зашел не случайно и разыскивал именно ее.
Серые глаза изучающе прищурились. Легонько покачивалась темно-русая коса, одним коротким движением откинутая за плечи. Девушка была высокой и худощавой, но оттого отнюдь не казалась неуклюжей: наоборот, обладала телом гибким и тренированным. Вид короткой куртки, пусть и утепленной лисьим мехом, мог бы вызвать беспокойство за здоровье ее обладательницы, если бы не маленькая руна в правом нижнем углу, свидетельствовавшая о том, что одежду магически обработали для особой морозоустойчивости.
— Я иду в Ледяной замок, — прямо ответил Кай, решив закрыть глаза на неприветливость Охотницы. В конце концов, он не за хорошим настроением сюда пришел, а по делу. — Мне нужен проводник. Здесь говорят, ты лучше всех знаешь горы.
— В Ледяной замок? — Она отложила металлический крюк, крепившийся к толстой веревке, подняла с пола лыжу и начала внимательно ее осматривать. — Тебе туда не дойти, домашний мальчик.
Он не дал себя рассердить.
— Я справлюсь.
Элин бросила на него насмешливый взгляд, нагнулась за баночкой, крышка которой была уже отвинчена, окунула пальцы в густую желтую смесь и начала тщательно смазывать лыжу.
— Последняя деревня лежит в предгорье, — не глядя на собеседника, сообщила она. — Дальше негде согреться и не к кому обратиться за помощью. Там не то что дороги, звериные тропы — редкость, а снегу бывает то по колено, а то и по пояс. Местами приходится взбираться по веревке. Камень скользкий из-за ледяной корки, а ветер норовит сбросить с обрыва. У меня наметанный глаз. Ты ведь задохлик, привыкший сидеть дома у очага. Ты думаешь, что несколько дней походил по зимней равнине — и стал опытным путешественником. Но все это детский лепет по сравнению с тем, что будет дальше. Когда поймешь, что я права, возвращаться станет слишком поздно. А горы не прощают ошибок.