А вскоре у него появилась Йоко. Маленькая японка сама подошла к нему в магазине пластинок, сказала, что видит его каждый день на перемене, но он, очевидно, ее не замечает. Они пару раз где-то недорого поужинали и стали жить вместе. Йоко училась в университете, а в центре брала курсы дизайна. Кроме того, она отлично говорила на английском. С ее появлением дальнейшее посещение классов утратило всякий смысл — никакой инструктор не в состоянии был бы дать больше разговорной практики, чем live-in girlfriend, или, как это неблагозвучно называется по-русски, — сожительница. Странные это были отношения. В них присутствовало искреннее участие, много секса, разговоров и смеха. При этом возможное расставание ни одна сторона не расценила бы как трагедию.
— Ты знаешь, она — наркоманка!
— Ека твоя, что ли?
— Ага. К ней уже третий раз подруга-стюардесса прилетает — так они накуриваются какой-то дрянью и ржут как кони. А потом сметают все из холодильника.
— Да ты с ума сошел. Это трава. Конопля называется. Из земли вырастает. Не называй ее больше наркотиком, а то обидно — вся моя юность под этим дымком пролетела. Ты вот лучше деньги начинай с нее брать за квартиру. Тыщу раз говорил — здесь так принято! К тому же она в поиске.
— Ну ты-то откуда знаешь?
— Да вижу я. По глазам, по голосу, по интонациям, по жестам. Даже по походке вижу.
Но деньги беглец брать стеснялся, зато ходил с Йоко по вечерам и субботам в университет, разобрался в этой странной системе «кредитов» и «юнитов», а потом даже сам стал потихоньку брать курсы в колледже при этом университете, насколько позволяло время.
Колледж, однако, расценивался как личная забота беженца, а вот прекращение посещения занятий в центре автоматически означало выход на работу. Димка и вышел. Ханна определила его к своему дяде рабочим по обслуживанию жилого комплекса из огороженных забором двухсот дорогих домов с тремя общими бассейнами, теннисными кортами и спортзалом. Работа была несложная и состояла в мелком ремонте оград, проводки, ирригационных спринклеров и прочее. Плюсом было то, что вся работа проходила на воздухе, а минусов было два: необходимость носить форменную майку и бейсболку с названием комплекса — Playmore, и то, что в бригаде были исключительно Ханнины земляки — поляки.
— Что значит «не люблю форму»? — удивлялся бригадир. — Вот сегодня ты приставлял лестницу и красил перила на балконах. А ты понимаешь, что тут в каждом доме оружие? Увидят они незнакомого на своем балконе да и застрелят через стекло. Ты даже понять не успеешь, что случилось!