— Во сколько тебя забрать? — рассеянно спросил он в машине.
— Не забрать меня, Димка. Улетаю я вечером.
— Да как же так? Четыре ж дня — ты говорила! — взвыл Дима, на секунду искренне забыв, что у самого утром самолет.
— Ну вот так он мне сказал — что ж я могу сделать? Может, что-то не срослось, а может, они вчера все порешили после ужина — с той стороны тоже переводчик был.
— Заревновал, наверное.
— Это вряд ли. Но забрать меня ты можешь. Номер же научился набирать… Забрать можешь. Звони и забирай. Я и ездить с тобой буду, — говорила негромко, как бы сама с собой, Анька, а в глазах у нее стояли тоска и слезы. — Останови здесь — я пешком пройду квартал.
Занервничал Димка и очень расстроился. Он тоже вышел из машины, не зная, что сказать.
— Что же — это и есть твой сюрприз?
— Нет. Я его в тумбочке оставила. В той, что с моей стороны стояла.
— С какой? Мы ж…
— Ну ты обе проверь, болван. Давай губы!
В тумбочке он нашел три цветных фотографии и одну черно-белую с печатью какой-то школы на обороте. С фото на него внимательно и серьезно смотрел вихрастый парнишка, над которым возвышалась гордая, улыбающаяся Анька. Ладони ее были спрятаны в волосах этого пацаненка. На обороте трех фотографий фломастером было написано: «Санька», а на черно-белой карандашом: «Александр Дмитриевич Грачев, г/р 1982».
…Подняв голову от бумаг, бармен смотрит на своего единственного посетителя. По-детски подперев лицо двумя кулаками, пассажир глядит куда-то вдаль, в глубину ушедших лет, и бармену даже померещилось, что по щеке гостя бежит слеза.
— Нет-нет, не нужно в медпункт. Да вот уже и посадку объявили. Спасибо вам. Спасибо…
Разговаривая по телефону уже по-английски, гость подхватил полупустую сумку и отправился на посадку. Странный пассажир. Медленно, словно сверяясь со своей памятью, спустился он по лестнице, подошел к стойке с надписью «Бизнес-класс» и неспешно проследовал в длинный рукав, простирающийся прямо до самолета. Пассажир привычно расположился на месте во втором ряду, глотнул воды из бутылки и, прильнув к стеклу иллюминатора, стал пристально вглядываться в здание аэропорта, словно пытаясь, как той зимней ночью 1981 года, найти и увидеть одинокую фигурку своего дяди. Ох, как же бешено колотилось тогда сердце. Как вжимался он в кресло, теряя от страха сознание. Как ждал взлет. И какой страшной ценой было за все это заплачено в ту страшную ночь, когда оба они бежали — Дима из страны, Влад ещё дальше…
«Звони и забирай…» — сказала она.
Он и позвонил. И забрал. Теперь их разделяет лишь шторка между бизнес- и экономклассами. Можно, конечно, можно было лететь всем вместе — можно было ему и вовсе не лететь, а просто встретить их в Штатах. Но отчего-то захотелось окунуться в прошлое и, уходя, навсегда перелистнуть эту страницу своей жизни, поставить точку.