– Ну и? – не выдержал я.
– Не «ну и», а – «ну да!» – вздохнула она. – Представляешь?! Я зависла. Нет, ты представляешь, я зависла! Меня еще никто в виде таблетки не употреблял!
– Да ладно, все б… женщины тащатся от этого – спасти ведь не помиловать. Вот это – ни-ни! Ну и что ты сделала?
– Приперлась домой, села на крышку унитаза и сказала: «Воистину, Господи, пути твои неисповедимы!»
– Ну, оттуда Бог тебя точно услышал. Теперь ты геефоб?
– Так ты все-таки гей?
Что за сволочная манера отвечать вопросом на вопрос! Пришлось молча доказывать обратное.
– Бисек, – промурлыкала Катька, – а ты ничего! Считай, что экспертизу прошел. В рекомендации от меня можешь не сомневаться.
Она отправилась в ванную, а я подумал, что частица «би» никак не хочет меня отпускать.
Я вспомнил историю с Катькой потому, что стоял на пороге очередной великой любви и очень не хотел опять попасть впросак. Меня ведь и тогда предупреждали, что у Катьки вместо крыльев копыта, но любовь и козла козленочком сделает. Если бы Катька в нашу единственную ночь не огорошила меня, то я точно превратился бы в юное парнокопытное.
Кстати, несмотря на все Катькины ухищрения, я отношения не продолжил. Она пригрозила, что растрезвонит о том, что я бисек, но после школы шантажа, которую я недавно прошел, мне все было нипочем. Так что я только хмыкнул в ответ: «Я всегда в тренде!» Катька увяла и отвяла. Это я так думал. Я был в заблуде, в смысле, заблуждался.
Как оказалось, жизнь если и учит чему, то чему-то не тому. Я убедился в этом, когда понял, кто развалил мой роман.
Ну, в общем, после института я работал в какой-то фирме. Тогда все называлось или фирмами, или объектами. Работал, разумеется, не по профессии (черт, какая же у меня профессия-то?), а по блату. Дед пристроил. Эти бывшие хиппи тусуются как масоны. Все знают, что они есть, но где они есть – никто не знает.
Словом, значился я менеджером не помню уж чего, а на самом деле, видимо, в силу возраста и внешности, был мальчиком «сгоняй за кофе». Когда я признался Деду в этом в ответ на его бесконечные вопросы о том, чем я занимаюсь, он возмутился. Заявил, что порвет своего кореша (Степка, что ли, его сленгу научил?). Позвонил тому и таки порвал! Такого перемата я отродясь не слышал, даже не все понял. Наверное, половина терминов относилась к периоду Дедовой юности, проказы которой не переплюнуты до сих пор, но значение многих терминов утеряно. После этого меня перемещали по трем фирмам, пока не пристроили в очередную с наказом: «Здесь задержишься. Резюме у тебя уже солидное, так что дерзай!»