Зайдя в его более чем аскетичный кабинет и пристроившись в жестком кресле, я изложил свои мысли, больше смахивающие на домыслы. Карлыч спросил, уверен ли я в своих выводах.
– Абсолютно уверен, – кивнул я. – Я перечитал и прослушал все несколько раз, чтобы исключить малейшее сомнение. Предложение составлено так, будто «пираньи» не сомневаются, что господин Пименов будет баллотироваться или выдвинет своего кандидата. Конечно, выглядит это как предложение цельного пакета пиар-кампании по раскрутке бизнеса под единым или объединяющим лейтмотивом, в который выборы ложатся естественной составляющей. Но, поверьте, «это ж-ж-ж неспроста».
– Что ж, давай рассмотрим варианты, – предложил Карлыч. – Первый: они не могли знать, что ты уже принят сюда на работу, считали место свободным и предложили свои пакетные услуги с расчетом найма их компании на долгосрочное сотрудничество. Не перебивай! Пусть ты с этим не согласен, но именно с этой версией они пришли, и никакого криминала в этом нет. Сформулируй свою.
– Ок! Первая: кто-то слил им информацию о планах ПиПи. Пардон, Пименова. Вторая: кто-то, знающий о планах ПиПи, пардон, Пименова, заключил с ними сделку.
– Твои предложения?
– Ладно, вы мне не верите! Верьте этим пираньям.
– А ты кто? – хмыкнул Карлыч, совсем как его шеф.
«Вот уж точно, – подумал я, – что собаки, секретарши, водители и прочие приближенные к телу шефа через какое-то время перенимают его характерные словечки, привычки, жесты», – но тут я прервал свой мыслеряд, заявив:
– Я пират.
– Большая разница! – фыркнул Карлыч.
– Большая! Пираньи обгладывают до костей, ибо такова их природа. А пираты получают удовольствие от того, что делают.
– Думаешь, ты стал симпатичней от этого сравнения? Никому больше не говори эту глупость. Так что ты предлагаешь?
– Если их резко отшить, особливо после того, как они узнают, что я здесь, то месть их будет ужасна!
– Ты что ж, боишься их?
– Нет, но считаю своим долгом предупредить вас, а то, не ровен час, ПиПи, пардон, Пименов, решит, что я в сговоре с ними. А его крутой нрав известен, зело лют русский человечище Пимен Пименов.
– Слушай, а что ты так смурно разговариваешь? Все твое поколение ботает по компофене, а ты – как Чичиков из века девятнадцатого. Думаешь, мы такие недоросли, не поймем?
– Упаси бог! ПиПи еще тот… полиглот и советника, думаю, подобрал себе под стать. Просто это наша любимая с Дедом забава – не говорить, а изъясняться. Хороший метод, одних выводит из себя, других расслабляет и очень своеобразно действует на антигендер.
– На кого?