— Вы же не хотите сказать, что от пота маски становятся лучше?
— Во всяком случае, уже хорошо, что он там наличествует, даже если не веришь в такие вещи. Хотя бы об одной переменной величине не нужно заботиться.
Смит прикурил сигарету, медленно оборачиваясь, чтобы получше разглядеть комнату. Она была переполнена. Со всех четырех стен на него дико таращились сто, двести резных образин, поблескивающих в тусклом освещении и готовых ринуться на него при малейшем мановении Латтинга. В такой комнате одиночество тебе не грозит. Так и чувствуешь себя зажатым среди толпы людей в тесной комнатушке. Он обернулся и пристально посмотрел на стройную фигуру того, кто застыл в кресле, напялив серую маску, и сжимал тонкими длинными пальцами подлокотники, наставив на Смита серые глаза.
— Что за обшарпанная комната, — сказал Смит. — Чего ради вас занесло под самую крышу этакого заведения? Захотелось пестроты или пафоса? Это выше моего понимания.
Латтинг не двигался. Лишь слегка зашевелились его губы под выемкой рта холодной маски.
— Умеете выглядывать из окон?
Смит удивленно поднял брови.
— Разумеется. А что такое?
— Выключите свет, подойдите к тому окну, приподнимите самую малость жалюзи и посмотрите вниз.
— Раз уж вы так просите.
Смит нехотя выключил свет. Послышался звук осторожного перемещения по пустой комнате. Мгновение спустя зашуршали и приподнялись жалюзи. Расплывчатый профиль его лица возник в свете уличных фонарей.
— Ну, — нетерпеливо спросил Латтинг. — Что же вы видите?
— Фонарный столб, тротуар четырьмя этажами ниже, запертую на ночь бакалейную лавку и человека в сером на нижней ступеньке каменного фасада.
— Долго же вы к нему подбирались.
Лицо Смита запечатлелось в просвете жалюзи. Рука держалась за подоконник, напряженный корпус подался вперед.
— Он следит за вами?
— Да.
В затемненной комнате Латтинг представлял собой не больше, чем тень, отсвет, расплывчатый силуэт.
— Зачем?
— Затем, что меня подозревают в убийстве.
Жалюзи хлестко захлопнулось. Лицо Смита исчезло в темноте. Было слышно его дыхание. Он не двигался.
— Можете включить свет, — тихо сказал Латтинг. — Вам все еще хочется провести здесь за разговорами всю ночь?
Наутро, около девяти часов, хозяйка, поднимаясь раз за разом на ступеньку, думала, какая же это тяжкая ноша. Не успела хозяйка прикоснуться к двери, как та распахнулась, и на нее зыркнул дикий мордоворот, и голос из-под маски завопил:
— Полагаю, вы явились за остальной суммой?
— Да, — ответила хозяйка, — действительно.
— Подите прочь!
Дверь захлопнулась — ее заперли изнутри.