Каждый номер соответствует одной сцене и отрывку объемом в 1000 слов.
1. Саквояжи уложены. Человек в маске уезжает. Поиски нового места жительства.
2. Въезд на новую квартиру. Хозяйка дома.
3. Исследование съемной квартиры.
4. Дети.
5. Старые друзья вторгаются в его частную жизнь.
6. Пари на хозяйку.
7. Полиция устанавливает за ним слежку.
8. Первый роман. Девушка влюбляется в него, потому что он — подобие ее отца.
9. Второй роман. Проститутка влюбляется в него, потому что он похож на всех и каждого. Чтобы избавиться от нее, он снимает маску и становится просто-напросто одним и тем же человеком.
10. Влюбляется в женщину, заполучает ее, жестоко высмеивая ее кавалеров.
11. Убийство.
12. Полиция.
13. Адвокат.
14. Его мать и отец.
15. Новый адвокат.
16. Суд.
17. Оправдательный приговор.
18. Психиатр.
19. Доктор.
20. Мужеподобный.
21. Женоподобный.
22. Политик.
23. Либерал.
24. Авангардист.
25. Реакционер.
26. Художник.
27. Писатель.
28. Актер.
29. Уголовник.
30. Режиссер.
31. Продюсер.
32. Авиатор.
33. Поджигатель войны.
34. Промышленник.
35. Бэббитт.
36. Богач из маленького города (Клод).
37. Отрочество.
38. Военнослужащий.
39. Критик.
40. Йог.
Мистер Уильям Латтинг въехал в новую квартиру около семи вечера, и все тут же наперебой засудачили о его лице.
— Оно каменное, — говорили они.
— Оно ледяное, — твердили они.
— Оно очень необычное, — удивлялись они.
Каковым оно, вне сомнения, и являлось.
Ибо оно было вовсе не лицом, а маской.
Если бы вы присмотрелись к нему, то приметили бы тоненькие медные проволочки, которыми маска крепилась за ушами. В вас вперялся холодный оценивающий взгляд широких серых глаз. И губы оставались недвижными, когда он принимал ключ от хозяйки, выслушивал ее наставления об отоплении квартиры, о том, что вентили горячей и холодной воды в ванной комнате барахлят, что одно окно туго открывается, и требуется приложение усилий, чтобы его поднять. Он молча ее выслушал, подчеркнуто, с легким поклоном кивнул и поднялся по лестнице в сопровождении ватаги друзей, обремененных бутылками шампанского.
Хозяйка была не в восторге от того, что ее постоялец, едва вселившись, в первый же вечер закатил пирушку. Но что она могла поделать? Его подпись просыхала на заверенном контракте, и была внесена часть арендной платы — зелененькими купюрами, хрустевшими в ее цыплячьих пальчиках.
Дом был старый и шаткий, населенный вздохами, пылью и пауками. Тараканы выползали побродить по кухонному линолеуму.
Наверху в комнате Уильяма Латтинга горел свет и раздавался топот ног от ходьбы взад-вперед, и временами — грохот опрокинутой бутылки или всплески разговоров и смеха, когда распахивалась дверь.