— Охота, — Вийон развернулся и двинулся к выходу, — вот что избавит меня от чертовых видений.
Охваченный этой мыслью он сбежал по лестнице и грохнул дверью, входя в караулку.
— Поднимай людей, капитан. — Вийон усмехнулся в ответ на встревоженно-вопросительный взгляд Давиго. — Едем на охоту.
Командир наемников облегченно выдохнул. Последние дни граф вызывал у него серьезную тревогу. Озабоченность сиятельства пленной баронессой таило в себе угрозу. Давиго как никто знал своего нанимателя, ведь он с ним еще с тех времен, когда граф был и не граф вовсе, а так — нищий скиталец.
Чуть с опозданием, но все же Давиго расплылся в улыбке.
— Ну, слава богу, а то уж я начал волноваться, — и обернувшись к молодому бойцу резко бросил. — Скачи к егерю на хутор, скажи, пусть готовится.
Вийон похлопал Давиго по плечу, мол все нормально, не о чем переживать, и пройдясь взглядом по остальным таращившимся на него воинам, молча вышел не сказав больше ни слова.
Как только затих скрип захлопнувшейся двери, с лица капитана сползла довольная улыбка.
— Ну чего вылупились, — рявкнул он на своих, — шевелитесь, дел невпроворот!
Воины, хватая оружие, устремились к дверям, и только коренастый крепыш с перевязанной головой притормозил возле своего капитана.
— Ты чего, Дав, мрачный такой? Граф вроде бы в норму приходит, сейчас зверья завалим, хоть жратва нормальная появится.
Давиго окинул воина снисходительным взглядом.
— И как это ты, Щерба, с такими мозгами до сих пор живой, удивительно.
По лицу коренастого было заметно, что он силится понять, оскорбление это или нет.
— Не пойму я тебя, капитан.
— А что тут понимать, — Давиго в сердцах сплюнул на каменный пол, — граф трое суток просидел у постели баронессы, и старик лекарь сказал мне, что она выживет.
Он замолчал и щербатый не выдержал.
— И что?..
Командир лишь покачал головой.
— Раз Вийон с ней так носится, то значит, решил оставить ее себе, — он глянул в пустые глаза Щербы и подумал, — черт меня дернул трахнуть тогда эту девку.
— Ну, оставит и оставит, нам-то какое дело. — Физиономия крепыша выражала полное равнодушие.
Давиго с жалостью взглянул на своего бойца.
— Как ты думаешь, что сделает с тобой граф, когда вспомнит, как ты драл и измывался над его бабой? Или ты думаешь, он забудет такое? — Капитан со злым удовлетворением отметил, как изменилось лицо Щербы, и тут же добил его.
— Даже если у него отшибет память, так баронесса ему напомнит. Она-то уж точно ту ночь никогда не забудет.
Глаза щербатого наполнились страхом и непониманием.
— Погоди, так ведь он сам нам ее отдал.