По лицу Вийона пробежала нервная судорога.
— Говори.
— Виноват, помилуйте, — запричитал конюх, не поднимая глаз, — не уследили!
— Ну! — Пальцы графа сжались в кулак в предчувствии плохого.
Слуга ткнулся головой в пол и завыл.
— Неудержимый захромал. Помилуйте, Ваше сиятельство, не уследили!
— Чт-о-о! — Взревел Вийон. — Запорю!
Бешеная ярость ударила в голову. Его боевой жеребец, его единственный настоящий друг в этом мире, единственное существо беззаветно преданное ему.
Удар кованого сапога в живот отбросил конюха на несколько метров.
— Запорю собаку! — Рука легла на эфес меча.
С разинутыми от ужаса глазами слуга приподнялся и пополз в сторону.
— Помилуйте, граф!
Еще один удар подбросил худосочное тело, и оно, хрустнув сломанными ребрами, рухнуло на спину.
— Смилуйтесь! — Конюх уже скулил жалобно и визгливо. Перед его перепуганными глазами сверкнуло блестящее лезвие меча.
— Не губите!
Ярость скривило лицо графа, превратив его в страшную маску.
— Тварь! — Клинок взлетел вверх, готовый опуститься на выставленные руки.
— А-а-а! — Смертный вой заполнил своды конюшни.
И в этот момент в переполненной ненавистью голове Вийона вдруг всплыло бледное, худющее лицо. Закрытые веки дернулись и взлетели вверх. Переполненные болью голубые глаза взглянули прямо ему в душу. Страдание и страх были в этих глазах, страдание и страх за него, за Вийона.
Остановись, — беззвучно молили они, — не губи себя!
Меч замер у самой шеи сжавшегося человека. Желваки заходили на скулах графа и он, заорав страшно и матерно, рубанул по деревянной балясине. Из-под стали брызнули куски дерева.
— Сгинь!
Конюх приоткрыл глаза не в силах поверить в нежданное спасение. Еще один удар графского сапога тут же придал ему живости мышления, и он, морщась от боли, мгновенно юркнул за угол.
Вийон в ступоре посмотрел на свои руки, все еще не веря, что он мог так поступить. Полная тишина лишь усугубляла его непонимание. Все присутствующие от младших конюхов до Давиго замершего за спиной графа перестали даже дышать, боясь вызвать на себя новую вспышку ярости.
Наконец, встряхнув головой, Вийон подошел к яслям Неудержимого и погладил потянувшуюся к нему лошадиную голову.
— Ну, как ты?
Жеребец радостно захрапел, приветствуя хозяина.
— Все с ним будет хорошо, — снизу поднялась голова коменданта, — я осмотрел копыта и лодыжки ничего страшного, хромота скоро пройдет.
Граф молча кивнул, и еще раз погладив своего любимца, крикнул застывшим оруженосцам.
— Чего встали, седлайте Задиру.
* * *
Кавалькада всадников, вытянувшись цепью, неслась по лесной тропе.