Зверя, наконец, стащили, и Давиго, подойдя поближе, взглянул на страшную рану. Распоротый до груди живот, почти вывалившиеся наружу кишки. В другое время он бы искренне пожалел о потере хозяина и друга, но не сегодня. В этот момент командир графских наемников почувствовал лишь облегчение.
Вот и выход нашелся, — притворно-печально вздохнув, он изобразил горестную мину, — даже делать ничего не пришлось. У судьбы свои планы на всех нас. Слишком уж яростно он жил, чтобы дотянуть до старости.
Воин, присевший у головы графа, вдруг округлил глаза и завопил не своим голосом.
— Он жив! Дышит!
Давиго вздрогнул и чертыхнулся, — вот ведь живучий паразит.
— Лекаря сюда! — Кто-то заорал прямо ему в ухо.
— Лекаря!
Из-за кустов уже тащили за уздцы упирающегося мула вместе с замершим в седле Израэлом.
Давиго посторонился, давая пройти старому врачу, и прикрыл глаза, чтобы скрыть усмешку. — Тут впору Великую богиню звать, а не врача.
Присев у тела графа, Израэл, глядя на жуткую рану и лужу крови под телом, лишь покачал головой.
— Как он еще жив, не понимаю.
Капитан подошел и встал рядом, наблюдая, как что-то неразборчиво бормочут губы лекаря, а руки привычно туго заматывают распоротый живот.
— Ну как он? Выживет? — голос Давиго дрогнул, не пришлось даже напрягаться, хотя ответ ему не требовался. С первого взгляда было видно, что граф не жилец.
Израэл уклончиво пожал плечами.
— Отвезем в замок, а там посмотрим, — и добавил уже про себя, — хоть помрет дома.
Давиго оглянулся, бойцы уже смастерили носилки и ждали только команды.
— Кладите аккуратно, — он кивнул в сторону лежащего тела, — и несите к дороге, я туда телегу пришлю.
* * *
Вийон очнулся от грубого толчка и тут же скривился от боли, живот горел адским огнем. Еще один толчок, и он снова провалился в темноту.
Телега, переваливаясь на рытвинах дороги, медленно ползла к уже показавшимся стенам замка. Израэл шагал сзади и, глядя на мертвенно бледное лицо, никак не мог понять своего отношения. Да, он боялся графа как черта, но в тоже время не мог не признаться, что восторгается его силой, упрямством и непоколебимой верой в себя. Израэл вспомнил ту ночь, когда родился Вийон. Как радовался старый граф своему долгожданному наследнику.
— Носился как помешанный, — Израэл улыбнулся.
Мальчонка уже с самого детства был с характером, но жестокости в нем не было. Это уже появилось позже, когда он вернулся.
Старый лекарь тяжело вздохнул.
— Да, вернулся он уже совсем другим человеком, — Израэл поежился, — а как его осудишь, ведь совсем юнцом, не побоявшись, бросил обвинение в лицо своей матери и ее любовнику. Бросил обвинение и сбежал, пообещав вернуться и отомстить. Сбежал в чем был, без денег, без оружия. Я-то знаю, графиня просила за него, просила пощадить сына, но Рикард все равно послал убийц по следу племянника.