— Помирились, вижу, — кивнула я. — Лети уже, предатель.
Дракончик сделал круг и полетел к окнам моей спальни, а мы так и остались в саду. Но разве теперь подсмотришь, если вредный питомец нечаянно выдал мое месторасположение! Или не нечаянно? Пришлось выходить из укрытия.
— Прекрасный вечер, — сказал Бастиан. — Не находишь?
— Неплохой. — Я обхватила себя руками, ночь обещала быть прохладной.
— Мы с Пакостью уладили конфликт. Проблем больше не будет.
— Знаю, Пакость выглядел довольным.
Бастиан усмехнулся.
— Замерзла? — Он подошел вплотную, осторожно приобнимая. — Возвращаемся?
— Нет, задержимся на пару минут, воздух чудесный.
— Как скажешь.
Мы сели на лавочку.
— Всегда любила гулять в саду, — призналась я, посматривая на супруга. — Тут красиво и свежо. И пахнет цветами.
— И птицы поют, — добавил Бастиан.
— Да, особенно по утрам. Кстати, ночью тут тоже иногда слышны трели. Вот прислушайся. Слышишь?
Мы замолчали. Где-то пела птаха.
— Неужели соловей? — Бастиан удивился.
— Радужный, — кивнула я. — Он такой же, как обычный, только…
— Только разноцветный, — со смехом заключил супруг. — Я знаю, как он выглядит, Камелия. У него очень мягкие перья.
— Правда?
— Правда. — Бастиан помолчал, а потом вдруг предложил: — Хочешь подержать его в руках?
— Хочу! — Я посмотрела на мужчину с любопытством.
— Тогда идем. Найдется кусочек мяса? Радужные соловьи хищники.
— Спрошу у прислуги.
К тому моменту, как я обзавелась кусочком свежей телятины, небо полностью почернело. Бастиан нашелся в самом центре сада, подле дерева, на котором восседала сладкоголосая птаха.
— Иди сюда, — позвал он, и я, послушавшись, встала рядом. — Вытяни ладонь, покажи ему мясо… Да, вот так. Главное, не бойся.
Соловей подлетел ближе, но, словно испугавшись, опять поднялся ввысь.
— Давай вместе. — Бастиан обхватил мою ладонь своей рукой. — Медленнее.
На этот раз птица опустилась и чуть потопталась на кончиках пальцев.
— Аккуратнее, следи, чтоб не клюнула, — предупредил он.
Соловей жадно клюнул кусочек и проглотил, а после поджал лапки, устраиваясь поудобнее и позволяя погладить перышки.
— Он великолепен! — восхищенно ахнула я, перебирая красно-зеленые крылья.
— Я же говорил. Мягкий?
— Очень.
Я зажмурилась от удовольствия, и в этот момент почувствовала губы Бастиана на своих губах. Сладко и пряно, так, как и должно быть.
— Ты тоже великолепна, — шепнул он, чуть сжимая мою руку и позволяя соловью улететь. — И тоже очень мягкая.
Он целовал ласково и осторожно. Без страсти, без напора, словно спрашивая разрешения.
А я разрешала, сама не знаю почему.