О-о-о… Кто бы знал, что у нас воры нынче такие умные! Я всегда полагала, что воровать идут не от хорошей жизни, а оно вон как…
— Если ты еще и философские труды Эмберта Уока читал, то цены тебе нет, — усмехнулась я.
— Читал, — сказал он очень спокойно.
— И где же воров этому обучают?
Бастиан промолчал.
— Жаль, — пожала я плечами. — Но ничего страшного, может быть, в следующий раз получится.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что Эмберта Уока не существует, впрочем, как и его трудов. И таблица органоидов не имеет никакого отношения к математике, а если ты просто где-то слышал умные слова, то вначале потрудись узнать их подлинное значение, а уж потом вставляй в разговор. — Я потрепала Пакость по холке и встала. — Время пришло, идем ужинать, мой ученый преступник! И прекрати делать такое удивленное лицо, просто признай, что я права, а ты немного просчитался. Все-таки тебя еще учить и учить… Но ничего, с завтрашнего дня этим займемся.
Бастиан задумчиво глянул на меня, а потом вдруг усмехнулся.
— Но читать и писать я умею.
— Охотно верю. Пошли?
— Пошли. Посмотрим на твоего женишка внимательнее.
— Он герцог, между прочим.
— Вижу, как ты ценишь его герцогство…
Бастиан подал мне руку, притянул к себе чуть ближе, чем обычно, и повел прочь из спальни.
Вечер обещал быть интересным.
Отец сидел во главе стола, как и полагалось при визитах посторонних. И если сегодня утром Бастиан появился внезапно, то Измирского принимали по всем правилам.
Матушка заняла место с другого края, но на столе лежали еще четыре прибора. Два нам, один для герцога, а еще один для приглашенной на ужин Настиши.
— И где наш гость? — спросила я, заметив, что жениха пока нет.
— Видимо, приводит себя в порядок, — ответил отец, сверля меня хмурым взглядом. — Ты сделала, о чем я просил?
— Рассказала ли о замужестве? Да, рассказала.
— Вежливо и аккуратно?
— Э-э-э… Да.
Я села на место, рядом опустился Бастиан. Настиша чуть помедлила, но тоже присела на краешек стула. А герцога все не было.
Но опоздавших не ждут. Тем более в чужом доме. И если Измирский не появится в ближайшие три минуты…
— Прошу прощения, немного задержался.
М-да, вспомнишь… гм… оно и приплывет.
Герцог лучился доброжелательством и каким-то нереальным удовольствием. Словно он был в восторге от всего, что произошло. Единственный раз, когда его улыбка исчезла, — когда мы взглянули друг на друга, и глаза Николаса тогда выражали что угодно, но только не радость.
— Милая Камелия, вы просто обворожительны, — мягким бархатным голосом сказал он. — Должен признать, ваш портрет произвел на меня большое впечатление, тогда как реальность оказалась несравнимо лучше. Ваша светлость, у вас потрясающе красивая дочь!