— Мы знаем дорогу в Паньшино, — сказал Генка. Шофер оценивающе оглядел пацанов.
— Точно знаете? — спросил он.
— Знаем, — ответили приятели. Откуда-то вывернулась бабушка.
— Врут они, врут, — затараторила она.
— Не-е, знаем, — заверил Генка.
— Давайте в кузов! — скомандовал шофер.
Женщины со всей улицы несли узелки, сумочки просили передать родным, знакомым. Вскоре машина запылила по улице. Глядя ей вслед, бабушка горестно покачала головой:
— И в кого он такой уродился?..
По правде сказать, ни Генка, ни Витька толком дорогу в Паньшино не знали. Но Витьке очень хотелось увидеть мать, а заодно с ветерком прокатиться на машине. В сторону Паньшина пылило машин немало. Туда везли боеприпасы, обратно раненых. Так что путаться особо не пришлось. Иногда, увидев самолет, они дружно колотили по крыше кабины. Шофер сворачивал в какую-нибудь балочку или прятал машину под деревья.
А вот «мессера» они не углядели. Он внезапно вынырнул из-за облаков, низко пролетел над машиной и полоснул по ней двумя пулеметными очередями. Свернув в густую лесополосу, шофер молча обошел вокруг машины. Правую подножку срезало, как автогеном, а крыло густо издырявили пули.
Оглядев пацанов, сказал:
— Легко мы отделались, орлы. Хорошо, что все целы. Фашист, похоже, спешил и плохо прицелился.
Так с остановками они все-таки благополучно добрались до Паньшина.
Витькину мать отыскали быстро, раздали узелки и сумочки. Женщины были изможденные и смертельно уставшие. Их постоянно бомбили немецкие самолеты и обстреливали из пулеметов. Вдобавок ко всему косила дизентерия. Каждый день хоронили убитых и умерших.
Строгий морщинистый дедок с кобурой на ремне постоянно на них покрикивал и распоряжался. Он был тут, похоже, старший. Генке дедок сразу не понравился.
— Коряга шалопутная, — оценил Генка.
Тем временем в кузов машины стали загружать раненых. Их было много. Когда кузов загрузили, то оказалось, что Генке и Витьке места в нем нет.
— Вы ребята шустрые, как-нибудь доберетесь, — сказал шофер и развел руками. Забеспокоилась и Витькина мать, а был уже вечер, темнело.
— Ладно, с ним уедете, — кивнула она в сторону крикливого дедка. — Чуть позже он повезет в город больных.
Однако дедок наотрез отказался взять пацанов и приказал грузить больных.
— Мы ехать не будем, лишь за телегу держаться, — сказал Витька.
— А ну, геть отседова! — рявкнул дед и замахнулся кнутом.
Больных, ослабевших женщин вели их подруги и укладывали в телегу. Погрузили пять человек.
— Когда он тронется, вы идите следом, чтоб с пути не сбиться, — тихо сказала Витькина мать. — Держитесь на отдалении. Так и доберетесь.