Они с Биллом, оба с ног до головы обвешанные оружием, стояли рядом у фальшборта и ждали команды. У каждого — по паре заряженных пистолетов со взведёнными курками, заточенный до бритвенной остроты тесак, ножи и тяжёлый топор в петле на поясе. Им никак не удавалось злить дрожь в коленках, костяшки пальцев сжимали поручни.
Ноги у Питера сделались ватными, во рту пересохло. Он дрожал то ли от напряжения, то ли от страха, стоя наготове и с трепетом ожидая столкновения с преследуемым ими судном. Нет ничего хуже ожидания. Блейк повидал немало сильных мужчин, чьи лица задолго до начала схватки белели как полотно, а их желудки выворачивало наизнанку или так прихватывало, что не всякий успевал добежать до гальюна. В таких случаях не принято было подтрунивать, а тем более издеваться над осрамившимся товарищем, и даже записные насмешники, способные подшутить хоть над собственным палачом, хоть над самим Сатаной, не позволяли себе ничего липшего.
Испанский капитан, сообразив, что выброситься на берег не успеет, стал разворачиваться правым бортом к преследователю. Залп полутора десятка пушек, будь чуть поточнее, мог бы сразу пустить «Обручённою» на дно. Но пиратский корабль отделался несколькими дырками в носовой части, да повреждением одного из орудий на батарейной палубе.
Расстояние между кораблями быстро сокращалось. Разрядив пушки, «купец» тем самым дал возможность пиратам за четверть часа — и то если свои канониры сработают идеально чётко — подойти к беззащитному борту и свалить на абордаж. И теперь будущий трофей отчаянно пытался сделать поворот фордевинд. Капитан Джон, понятно, такой возможности ему не предоставил. Тяжёлый «торгаш» не мог повернуть так же быстро, как бриг, и пираты всадили испанцу залп картечью с расстояния пистолетною выстрела.
— Мушкеты к бою! — гаркнул капитан. — Поднять флаг!
Французский триколор соскользнул с клотика «Обручённого с удачей», а вместо него появилось чёрное полотнище со скрещёнными саблями.
Питера всё это время бросало то в жар, то в холод, ему казалось что лицо позеленело, как кожура недозрелого банана. Рука Билла ободряюще сжала его запястье.
— Не дрейфить, кэп! Мы будем прикрывать друг друга в бою, — склонился к его уху Тёрнер так, чтобы перекричать грохот пушечной канонады. — И ничего не бойся: ведь ты со мной, а я с тобой!
Испанцы ответили нестройным залпом — не все пушки успели зарядить — и тоже картечью. Кое-кого из пиратов убило, несколько человек ранило. Здоровенного мужика, стоявшего рядом с Биллом, зацепило в ногу.
Но тут их капитан крикнул: