— Так, значит.... — начал я бормотать себе под нос, примеряя узнанное из разговора к себе, но меня отвлекли.
— С чего такие вопросы, родной, что случилось? — мама схватила меня за руки и начала внимательно осматривать мои ладони.
— Да так, — я помялся, но под тревожным взглядом серых глаз мамы сдался и, убедившись, что Лейла возится, наводя порядок в умывальном углу, за шкурой, потыкал в руку подхваченным со стола ножом.
— Так! — удивленно протянула мама. — Я видела подобное, но там, у охотника кожа была больше похожа на коросту. Говорят, съел какой-то алхимический ингредиент. И приятного у него в жизни с такими руками было мало. У тебя же, — мама еще раз провела тонким пальцами по моей ладони. — Нормальная кожа, мягкая, еще детская. Надеюсь, ты не ел никакую траву?
— Чего вы там шепчетесь? — к нам выскочила возмущенная Лейла, сверкая зеленью любопытных глазенок.
— Я спрашиваю у Леграда, почему он забросил читать? — строгим голосом ответила ей мама, а затем развернулась ко мне, ткнув пальцем в грудь. — А, родной? Почему я уже месяц вижу закладку на одном месте?
— Мама! — я возмущенно застонал, ошеломленный такой быстрой, а главное неприятной для меня, сменой темы. — Я почти весь день на работах, могу я хоть вечером немного отдохнуть?
— Ты, конечно, можешь отдохнуть, — мама показала рукой на мой лежак, покрытый шкурами. — Лечь, полежать, а потом, приехав в Арройо, разговаривать как дикарь, только вышедший из пустыни, — на эти слова я привычно закатил глаза, выражая свое отчаяние. — Не изображай небесную скорбь! Иначе я начну рассказывать, как мне пришлось тяжело в прошлом! Тебе осталось только три книги!
— А потом ты опять выменяешь новые у торговца. Знаем, проходили такое, — сморщился я. — Но ты права. Я постараюсь читать каждый день.
— Я тебя не узнаю, — подняла брови мама, даже Лейла, уже начавшая раскладывать немудрёный ужин по простым красным толстым мискам, посмотрела на меня удивленными глазами, не услышав моего обычного брюзжания.
— Не уверен, что мы вернемся в Арройо, — я напоказ покрутил перед собой рукой. — Но выглядеть в чужих глазах косноязычным нулевиком совсем не хочется.
— Ты опять не веришь, что твоя мама насобирает нам денег на караван! — возмущенно начала мама и вдруг замолчала. — Подожди, как странно ты построил фразу. Лейла, дочка, сходи в сарай, возьми из оплетенной хранушки три куска сладкого корня, ты сегодня умница у меня.
— Ух ты! Спасибо! — сестренка с горящими глазами отбросила со своего пути циновку, исчезая за порогом.
— Ты намекаешь своей маме, что ничего не ел, а успешно практикуешь и твой успех в Возвышении всего за два месяца не только странная кожа? — у мамы начали блестеть глаза от рождающихся слез. А я молча подошел к ней и, обняв ее, легко оторвал от пола. — Римило, ты видишь это? — мама смеялась, вытирая слезы со щек и не сводила с меня глаз.