— Значит, на руках у тебя одна шваль.
— Одно с другим не связано. Штаны — святое.
— Давай, рискни святым.
— Дайан, о моих штанах не может быть и речи.
— А что еще у тебя есть?
— Звезда — последнее, что у меня есть.
Она взяла звезду, задумчиво повертела ее в руках. Думал, она ее еще и на зуб попробует: не фальшивая ли?
— Ладно, согласна. Сделаю из нее серьги или еще что. И буду носить в открытую. Пусть все в городе видят, какой ты разгвоздяй.
Она бросила звезду на банк.
— Бен, это что же — Дайан теперь наш новый шериф? — осведомился Дик.
— Не торопи события. Она еще не выиграла.
— А если? Она что — действительно станет новым шерифом?
— Думаю, да.
Он с сомнением помотал головой.
Дайан открыла карты. Два короля, две семерки.
В голове у меня стрельнуло: давай, выходи из игры к такой-то матери! Отличный шанс! Просто не открывать карты, признать проигрыш — пусть Дайан достанутся и пятьдесят долларов, и шерифская звезда. Разумеется, это предельно позорный конец моей полицейской карьеры, но тем не менее — конец! Конец, черт возьми!
Но с другой стороны — в кои-то веки у меня возможность выиграть у Дайан.
Я открыл три дамы — и сгреб банк: сорок пять долларов плюс шерифская звезда.
— Ты бы все равно ее у меня отобрал, — проворчала Дайан.
Я пожал плечами.
Почем знать. Почем знать…
Много позже я наблюдал, как Дайан встала с кровати и подошла к окну.
Она крупная и бедрастая, но двигается с атлетической грацией.
Мне всегда нравилось наблюдать за ней, обнаженной.
Шлеп-шлеп — и она у окна, зажигает сигарету и, сложив руки на голом животе, делает первую рассеянную затяжку.
Вся погружена в свои мысли — о своей наготе она не помнит, это сейчас не важно.
За окном силуэты холмов на фоне залитого лунным светом неба.
— Что не так, Дайан? — спросил я, приподнимаясь на локте.
В ответ — легкое движение головы.
В полутьме светился оранжевый кончик сигареты.
— Ты никогда не думал: а вдруг это все, и больше ничего нас не ожидает!
— Что ты имеешь в виду? — Я помахал пальцем между собой и Дайан. — Ты про нас говоришь?
— Нет, Бен, не волнуйся. Про нас я все понимаю.
— Я хотел только сказать…
— Я знаю, что ты хотел сказать. — Она покачала головой. — Нет, я про другое. Неужели это все, что судьба мне уготовила? Долбаная квартирка, долбаный городок. И долбаное существование. Якобы жизнь.
Моя шея начала затекать, и я предпочел сесть на кровати.
— Ну, никто не запрещает тебе все изменить. Не нравится это место — ты вольная птица, лети, куда хочешь.
— Нет, это ты можешь лететь, куда хочешь. Ты к этому иначе относишься. И всегда иначе относился. Куда захотел — туда и пошел. Я не такая.